В кухне шипело-скворчало-дымило, пахло травами и было тепло; меня разморило тотчас. Зловещая туча нависла надо мной, и я, напрягши слезящиеся глаза, разглядела сердитое лицо; черные густые брови сошлись на переносице, взгляд темно-карих глаз впился в меня, и туча, поднявшись, от души треснула Андроса по лбу.

— За что? — обиделся тот и получил еще, на это раз по плечу.

— Сколько раз говорила, чтоб сымал сапоги! А если грязь сюда попадет гиблая?

— Я и на улице сегодня не был!

Андроса шлепнули снова.

— Ну, мама!

Мама? Грозная дама посмотрела на меня снова.

— Ты кто такая?

— Нелли, — представилась я.

— Сосуд?

— Похоже на то, — кивнула я.

На кухне стало тише; присутствующие с интересом на меня уставились. Я бы тоже на них уставилась, если бы видела лучше. Мать Андроса склонилась ко мне и протянула:

— Надо же… Ленутка сказала, что сосуд еще с утра свеженький был.

— Видать, истратил силы хозяин, раз сразу ее выпил, — вставил кто-то.

— Помолчи. Ты как, деточка? — спросила мать Андроса.

Хоть для кого-то деточка.

— Плохо, — вздохнула я.

— Что поделать? Сама виновата. Небось, жениха через зеркала искала? Хозяин наш знает, как ваше племя женское ловить. Ты у нас уже шестая.

— Пятая, — возразили рядом.

— Шестая. Андрос, а хозяин тебе что сказал?

— Ничего; я его не видел. Мне Игор встретился, велел новый сосуд на кухню отнести. Накормить ее надо.

— Накормим. А ты иди отсюда, и чтоб я тебя больше в уличной одежде здесь не видела! Будто не знаешь, что если хоть крошка земли попадет в еду, мы все тут заболеем!

Андрос булькнул что-то и вышел, а его мать сняла с себя шаль, накрыла меня ей, теплой, и волосы мои поседевшие начала в узел прибирать, приговаривая:

— Сколько же вас таких дур в Карменоре перебывало…

— Только женщины сюда попадают? — спросила я.

— И мужчины тоже.

— А мужчины как?

— Как-как. Власти ищут, силы. Зовут темные силы, а потом становятся слугами таких, как наш хозяин.

Не знаю как, но женщина сумела собрать мои волосы в пучок без единой шпильки. Склонившись и поглядев на меня еще, она сочувственно сказала:

— В зеркала не глядись… расстроишься.

— Роскошная женщина роскошна в любом возрасте, — заявила я.

Мать Андроса усмехнулась:

— Нелли, значит? А я Донна, главная на кухне. Будем знакомы.

— Сын у тебя симпатичный, — не удержалась я.

— Сноха моя так же говорит.

— Почему все хорошие парни женаты?

— Какой же он парень? Двадцать восемь ему. А тебе самой сколько?

— Какая разница? Теперь старая…

— Не бойся, — произнес кто-то и подошел ближе; я разглядела тощего мужчину с усиками. — Хозяин своим сосудам лучшие эликсиры дает, так что помолодеешь еще.

В кухню вошел Игор.

— Это Нелли, новый сосуд хозяина, — объявил он, указав на меня. — Донка, накорми ее сытно да спать уложи; я распорядился кладовку прибрать и кровать старую принести.

— Сосуд? В кладовку? — удивилась Донка.

— Да.

— А что так?

— Не твое дело. И давай, плесни ей воды в кружку.

Донка фыркнула, отошла, погремела чем-то, и вскоре подошла к Игору с кружкой; тот капнул в нее что-то из какой-то склянки да убрал сразу склянку куда-то в недра своей одежды. Это эликсир, скорее всего, и такой, наверное, я уже пила вместе с вином, которое мне предлагал Морхорн. После того вина я крепко заснула, а проснулась такой, что маг очень одобрительно на меня смотрел.

Игор подал мне кружку и велел выпить; я взяла ее и выпила без раздумий.

Это оказался теплый отвар, приятный на вкус; в отличие от вина, я никакого особенного праздника вкуса не ощутила на языке, но когда выпила все, по телу прошла волна тепла. Мое тело восприняло это тепло как погибающий от жажды – драгоценную воду, и я прикрыла глаза.