– Вонючая сраная дыра! – крикнул он.

Внезапно он пришел в ярость. Швырнул пиво в стену, расплескав на них обоих. Сорвал шторы с карниза. Отпихнул стул через всю комнату, а потом снова, пока тот не раскололся о дверь.

– Черт… хренова жизнь, – ныл он.

Франклин медленно повернулся, весь напряженный. Он указал пальцем на Карлотту, смотря в ее напуганные, темные глаза.

– Ты за это заплатишь, – тихо сказал он. – Я тебе покажу, что ты со мной сделала.

Франклин пошел к двери. Затем остановился и снова посмотрел на Карлотту. Казалось, он вот-вот снова заплачет.

– Я покажу тебе, Карлотта. – повторил он. – Я тебе покажу.

Пошатываясь, он вышел и хлопнул дверью.

Карлотта села на край кровати в слезах. В таком возрасте она не знала, что женщина может дать мужчине, чтобы наполнить его уверенностью и любовью к жизни. Она поняла гораздо позже. Но тогда, держа Билли на коленях, она могла только ненавидеть Франклина и желала, чтобы он отправился куда подальше. Она молилась лишь об одном – начать все сначала.

Он не вернулся в ту ночь. Как и на следующую. На третий день она спросила механиков. Ллойд сверкнул глазами, изучая фигуру под блузкой. Франклин уехал на гонки. «Хотел всем показать» или типа того. Да, Франклин был пьян. Карлотта вернулась наверх и заперла за собой дверь.

На четвертую ночь Франклина так и не было. В полночь Карлотта окликнула из окна Ричарда, который оторвал взгляд от токарного станка. Нет, Франклин не звонил.

Карлотта дрожала всю ночь. У нее было ясное предчувствие чего-то ужасного. Она не могла выбросить эту мысль из головы. Проснулась вся в поту, но никто ей не позвонил. Известий не поступало.

На пятый день, ближе к вечеру, она была уверена – что-то не так. Ричард и Ллойд стояли на пыльной дороге, их лица были белыми и пепельными. Время от времени они поднимали глаза на квартиру. Затем Ричард поднялся по шаткой лестнице. Он тихо постучал. Карлотта долго колебалась. Затем, пробравшись через беспорядок, открыла дверь.

– Франклин разбился, – почти невнятно выговорил Ричард.

– Что?

– Он мертв…

– Ты больной, Ричард. Что за шутки?

– Нет, это правда. Он сломал позвоночник…

Все ее конечности онемели. Как бы плохо ни было до этого, теперь ее жизнь скатилась в глубокую пропасть. Она видела Ричарда сквозь черный туннель, с трудом разбирая слова.

– Он слишком рисковал, на него не похоже. И он… он будто спятил…

– Ричард…

Ричард поймал ее. Карлотта поняла, что упала в обморок. Он отнес ее к креслу. Она потрясла головой, пытаясь избавиться от кошмара. Но когда открыла глаза, Ричард стоял перед ней на коленях с растрепанными волосами.

– Он все гнал! – плакал он. – И не останавливался!

Ее тело вдруг словно наполнилось камнями, и она, слишком юная для такого кошмара, погрузилась в темные воды. В комнате будто потемнело, ее засосало в пустоту.

– Господи, Ричард, не плачь. Что мне делать?

Карлотта неуверенно стояла, оглядывая комнату, хаос, в который превратилась ее жизнь. Ей было невыносимо думать о похоронах Франклина. Похоронах всего, во что она когда-то верила. Она закинула какую-то одежду в сумку. Взяла Билли на руки и в последний раз оглядела крошечную, промозглую квартирку. Теперь в ней стоял пыльный запах осени, похожий на плесень. Карлотта отступила назад, на деревянное крыльцо. И закрыла дверь. Закрыла главу с Франклином. В комнате стоял неприятный запах амфетамина, мескалина и гашиша. На стенах и под заляпанным ковром пролегали трещины. Громкие споры, ненависть и ревностные обвинения остались за дверью. Все там, заперто. У нее появился шанс освободиться.

– Ричард, – сказала она, – отвези меня в Паса-дену.