Она сказала то, что хотела. Так, как хотела – безучастно, как зачитывается приговор. Не обвинительный – приговор оправдательный. А потом наблюдала за приведением в исполнение. За тем, как растерянность на его лице сменяется каким-то другим выражением. Как он встает, задевая стопку бумаг на столе. Делает шаг. Переступает через порог, запнувшись у двери.

Темно-синяя дверь так и осталась распахнутой: закрыть ее недоставало сил. Их хватило только на то, чтобы сдерживать слезы. Не пытаться вернуть его – извинениями, обещаниями, просьбами. Не лишать его права на выбор… И следить, как он устремляется в дальний конец коридора, к кабинету за двойными дверями, возле которых – табличка с выбитым на металле названием. Одним-единственным словом. СУПЕРНОВЫЙ.

Если бы кто-нибудь – гадалка или гороскоп – напророчил Татьяне Алексеевой, где ей в один прекрасный летний день предначертано оказаться, она бы от души посмеялась. Где-где? На Суперновом?.. К слову, в гороскопы Таня не верила, к гадалкам не обращалась. Нет, слышать о телеканале под громким названием Суперновый она слышала – а кто не слышал? Но работать? Там?! Суперновый Таня даже не включала. Во времена ее юности подобных телевизионных каналов не существовало – откуда же взяться привычке такое смотреть? Да и вообще, с самого рождения – за год до московской Олимпиады – Татьяна Алексеева вращалась в совершенно иных кругах. Занималась фигурным катанием, училась играть на скрипке, ходила в школу «с углубленным изучением английского языка». В старших классах по настоянию родителей посещала полезные курсы – кулинарные и интерьерного дизайна. После окончания школы сразу же поступила в известный столичный вуз на факультет международных экономических отношений. Диплом экономиста вчерашнюю школьницу не прельщал, однако, сдавая вступительные экзамены, она об этом почти не думала. Таня по детской привычке подчинялась родителям, мечтавшим видеть дочь, по меньшей мере, заместителем министра финансов. Поступление прошло гладко: не столько благодаря способностям и знаниям абитуриентки, сколько из-за того, что дед ее, занимавший весьма ответственный пост, лично дважды звонил в ректорат. «Иначе на экзаменах девочку «завалят»!» – убеждала Танина мама своего несговорчивого отца. «Опять случай так называемого блата», – отвечал ей дед, обожавший Булгакова[1]. Таню, как и ее любимого деда, чрезвычайно смущал этот «случай», и она дала себе слово, что подобное не повторится. Как и то, что ее жизнью распорядились другие, пусть даже родители. Через год дед скоропостижно умер, а родители неожиданно развелись. Таня, так и не разобравшись в причинах развода, осталась с мамой. Отец сменил место работы и переехал в Санкт-Петербург.

В те времена Татьяна Алексеева все еще оставалась скромной и даже застенчивой девочкой, однако сочетание светлых кос и синих глаз неизменно привлекало к ней внимание студентов и преподавателей помоложе. Не ответив взаимностью перспективному аспиранту с кафедры мировой экономики, на втором году обучения Таня все же не устояла: угодила замуж за ровесника с факультета международного права. Кое-что в способном супруге мешало ей с начала совместной жизни: к примеру, досаждала его привычка зачитывать вслух собственные статьи на темы правового характера. Обилие юридических терминов вызывало головокружение. Однако Таня добросовестно слушала: предпочитала доказывать чувства не словом, а делом. Кроме того, ей льстил новый статус: придавал взрослости в собственных глазах. Но фамилию мужа Татьяна Алексеева не взяла.