В видении Чака тоже была рука.

Морщинистая, старая, не слишком чистая рука заполоняет лотерейный билет. Слишком быстро, слишком туманно, что бы разобрать и запомнить сами цифры.

Этот кусок фильма, это видение, проносится за пару секунд и сменяется новой сценой.

Капот синего джипа с разбитой фарой движется к старику. Он не мчится быстро, бампер просто толкает пьяницу на газон. Новая рука, теперь уже молодая и чистая, засовывает лотерейный билет в потертый кожаный кошелек.

А дальше все сменяют обрывочные кадры с образами будущего.

Бьется стекло, осколки падают на землю. Цветастая рубашка, похожая на переливы мыльного пузыря. Капли дождя. Заброшенный магазин с вывеской «Оазис». И голос – искаженный, но узнать его все равно можно. Он произносит: «Да тот самый билет! Главный выигрыш, это ж миллионы!».

Чак сложил свои конверты, перегнул пополам и сунул в задний карман.

О том, что слова про миллионы произносил его собственный голос, он говорить не стал. А видение, в котором мелькнул образ рюкзака, полного наличности, не стал даже записывать.

Судьбу нельзя обмануть! И если он обречен стать богачом, то придется смириться с этим, покорно приять судьбу и ее подарок – потертый альпинистский рюкзак, достаточно большой, что бы вместить в себя несколько миллионов наличными. Сумма, которую можно получить без всяких усилий, в обмен на один удачно заполненный лотерейный билет, взятый из руки пьяницы, которого собьет бампер синего джипа с разбитой фарой.

– Странное дело! – Гектор свернул свои конверты в трубочку.

– Странное дело, у меня тоже был этот ваш «Оазис». Я его помню, это магазин был, большой супермаркет. Там газ взорвался или вроде того, аж стены снесло. С тех пор все заброшено, и какие-то суды идут, выясняют, кому теперь земля под магазином принадлежит. А внутри все разгромлено. И там пауки. Ненавижу пауков!

Он порвал бумажную трубку пополам. Его будущее – только его. Не стоит кому попало туда соваться! Даже старым приятелям.

Заброшенный магазин. Грязная вывеска с надписью «Оазис». Огромный паук спускается на тонкой паутинке. Большой, черный, ему место в лесу, а не в центре города. Цифры «18:40» на экране часов. Синий джип с разбитой фарой

Тихая улица, совсем рядом со съемной квартирой Гектора. Женская спина под тонким зеленым платьем. Оно обтягивает совершенную фигуру, обнимает талию, через тонкую ткань слегка проступают контуры трусиков.

– Расстегни платье! – произносит приятный женский голос, и пухлые руки Гектора цепляются за молнию.

Он не видит лица, но видит спину – и видит ее еще раз, обнаженную спину той, кто лежит в его постели. Она уже спит, и руки Гектор закрывают ее одеялом.

Толстое кольцо занимает весь кадр, словно камеру в фильме поднесли прямо к пальцу. Золотое, как будто сплетенное из тонких нитей, с большим белым камнем, красивое и очень дорогое, оно скользит по пальцу и занимает свое место на руке теперь уже замужней девушки.

Пара молодоженов. Смутные размытые фигуры – со спины и не в фокусе. Кто-то швыряет в невесту пригоршню листьев с тополя, как обычно бросают рис, и кричит: «Поздравляю!».

Часы Финик никогда не носил, так что видение со временем на циферблате явно предназначалось Эмилю. А синий джип с разбитой фарой – Чаку. Наверное, чайка была чем-то важным для неудачных видений Юлия. Куски чужого будущего в его голове, никчемные обрывки!

Зато все важное досталось ему. В Клубе Единица скоро останется всего два участника. Гектору пора уходить из команды одиночек, его ждет спина, обтянутая зеленым платьем. Он превратил предсказания в комок рваной и чуть подмокшей бумаги, и засунул то, что осталось, в карман. Это его судьба! И никто ее не отнимет.