– Для чего же всё-таки выпускались эти деньги? Платили бы себе просто копейками, да и всё, – спросил Санька.

– Сразу видно, что в деньгах ты мало понимаешь. Во- первых, много ли ты знаешь людей, выпускавших свои деньги, да ещё чтобы они были настоящие и на них можно было что-нибудь купить? Во-вторых, можете ли Вы о себе сказать, что Вы сделали пистолет и продали его не за жалких 10 копеек, а за тысячу рублей? В том дворе случались истории и покруче, и все они были чистейшей правдой. Пока родители надрывались за жалкие гроши, дети ворчали тысячами.

Дедушка с превосходством посмотрел на внука.

– Ничего, придем домой, я покажу тебе маленький клад. И это не смотря на то, что ты думал, что ничего путного мы у этой бабки не найдем.

– Ничего я не думал, я просто хотел тебе напомнить, что мама просила купить огурцов. Но увидеть клад это здорово!

Они пришли домой и выслушали все то что думает мама о людях, забывших купить огурцы. Не знаю, как дед, но Санька думал лишь об обещанном кладе. И вот они с дедом подходят к стенному шкафу. Это не просто шкаф. Дом у них старинный, построен еще до революции. Стены дома сделаны из ракушечника или по-одесски ракушняка. Это такой мягкий желтый камень, из которого построено половина одесских домов. Стены из ракушняка толстые, поэтому практичные одесситы в них делают ниши, в которых хранят разное добро.

Санька открыл стенной шкаф, но там, как и обычно стройными рядами стояли учебники. Никакого намека на клад там не было. Он растерянно глянул на деда. Константин Иванович вытащил несколько книг и приподнял кусок обоев.

«Классный тайник», – подумал Санька, наблюдая, как дед достает маленький старинного вида сундучок.

– Я и сам-то это укромное место случайно обнаружил, – во время революции прежние хозяева хранили там свое состояние.

– Большое состояние?

– Да так, пару миллиардов.

– Ты что деда, шутишь?

– Совсем нет. Там были в основном керенки. А на пару миллиардов керенками можно было в те годы купить лишь мешок картошки.

– И все? – разочарованно спросил Санька.

– Нет, там еще были одесские деньги и облигации.

– А что это за одесские деньги?

– Слушай.

Санька стал внимательно слушать.

– Каждая революция должна изменять жизнь людей к лучшему, но чаще случается наоборот. Так было и в семнадцатом году. В Украине одна власть сменяет другую. Экономика, а вслед за ней и финансы приходят в полный разброд. Перемещаться по просторам империи становится и трудно, и опасно. Не хватает всего – хлеба, одежды, патронов.… Не хватает и денег. Правительства так быстро меняются, что деньги из столиц, где их печатают, порою просто не доходят в провинцию. Правительство сменялось одно за другим. Чуть больше чем за полтора года власть на Украине четыре раза переходила из одних рук в другие. Центральную Раду, возглавлявшую Украинскую Народную Республику меньше года, сменило правительство гетмана Скоропадского, а Республика превратилась в Украинскую Державу.

Уже через 6 месяцев правление в стране перешло к Директории, возглавляемой С. Петлюрой (14 ноября 1918 г.), а 1 июня 1919 Украине утвердилась Советская власть. А ещё белогвардейцы, немцы и целая стая самозваных правителей и атаманов. Но жить надо при любой власти и местные власти начинают сами печатать деньги. Некоторые поступают просто. Например, Нестор Махно ставит на денежные знаки, довольно грубо изготовленный штамп. На штампе надпись: «1. РЕВ. АРМИЯ УКРАИНЫ МАХНО / 50 руб. «Таким оригинальным способом махновцы превращают деникинские пятирублёвки в пятидесятирублевки. Выгода очевидна, стоимость банкноты увеличилась в десять раз. Деньги стремительно обесценивались. В огромном изобилии стали появляться так называемые денежные суррогаты, которые начали печатать все, кому не лень. Среди выпускающих деньги того времени можно встретить и Бердичеиское общество поощрения коннозаводства, и загадочную «Новороссийскую «Чашку чаю», и «Одесский Трамвай» и даже екатеринославский кооператив с грозным названием «Долой хвосты».