– Да, ничего особенного, – ответила гусеница, – я просто живу себе, живу, жую себе, жую…. Потом я усну… А когда проснусь – я уже бабочка!
– И все? Может, еще что-то?
– Еще мне надо сплести кокон и хорошенько укрыться им от всего мира до наступления великого забвения.
Гусеница попыталась что-то проглотить и, закашлявшись, сердито сказала:
– А ты меня отвлекаешь своими бесполезными вопросами!
Дара смутилась и сделала вид, что уже собирается уходить. «Ах, вот оно что… кокон! Мне нужен кокон, чтобы в одно прекрасное утро проснуться красавицей!» – подумала девочка.
А гусеница продолжала ворчать: «…И этот старый фокусник со своими перемещениями в пространстве! Тоже все наблюдал за мной и мешал спокойно жевать. А потом зачем-то переместил сюда, на проходное место, хотя мне очень хорошо жилось в его саду!»
Слушая ворчливую собеседницу, Дара вспомнила про старика-иллюзиониста, который жил недалеко. Возможно, слова гусеницы – подсказка высших сил специально для нее, Дары.
Бывший фокусник держит целую лавку всяких волшебных штук. Может, у него найдется что-то похожее на кокон метаморфоза.
«Там было столько зелени, я здесь совсем нечего пожевать…» – слышала Дара вслед, торопливо шагая в сторону дома, чтобы оставить покупки и направиться в лавку иллюзий.
Глава 7. Иллюзии
Дорога к домику фокусника лежала в гору. Идти было недолго, но увидеть очертания этого дома из центра деревни, где жила Дара, было невозможно из-за зарослей самшита и высоких крон лещины, скрывающих пологий склон горы.
Откуда пришел этот странный человек, никто в деревне не мог сказать, как никто не знал и его имени. Для жителей деревни он был просто «бывший иллюзионист» или «фокусник». Он появился здесь примерно 10 лет назад, когда в деревне останавливалась ненадолго группа цирковых артистов и мимов.
Крохотный, аскетического вида домик иллюзиониста напоминал снаружи скорее собачью будку, чем человеческое жилище. Эта коморка называлась и лавкой иллюзий, в которой он продавал свой подержанный, обшарпанный временем реквизит, и местом его проживания.
Однако вошедшему внутрь открывалась сюрреалистичная картина. Странные предметы разных размеров и форм наполняли пространство от пола до потолка, местами будто паря в невесомости. Невероятные масштабы этого склада всякой всячины и внешний размер будки вступали в противоречие с законами физики, как волшебная сумка Гермионы.
Дара постучалась и осторожно толкнула дверь. Старик был в лавке, потому что где ему, собственно, было еще находиться. Скрестив ноги, он сидел на полу с закрытыми глазами, в окружении своего волшебного изобилия.
При взгляде на мужчину невольно возникало впечатление, что его дом – это продолжение его самого.
Старик был низок, худощав и выглядел аскетично. Но черты его лица были довольно выразительными: бритая наголо голова, резко очерченные скулы и подбородок, греческий нос, густые брови на высоком лбу. Глубоко посаженные глаза в сочетании с бороздой морщины, идущей от переносицы вверх, придавали его взгляду особую проницательность.
Девочка растерялась и не решалась войти. Тем более что наступить было просто некуда.