Пока всё шло по плану. Ему удалось, не привлекая внимания перебежать полоску асфальта и скрыться между кустами уже на другой стороне улицы. Пока бежал, мельком бросил взгляд в сторону своего дома и, несмотря на расстояние, он разглядел несколько людских фигур, копошащихся над чьим-то телом. Среди этой барахтающейся кучи малы мелькала знакомая белая майка Никиты. Отдышавшись, сердце так и норовила выпрыгнуть наружу, Андрей вышел в балку и замер.

Впереди расстилалась холмистая крымская степь. Прямо перед ним тропинка уходила вниз, в балку и пропадала в густом белом мареве, устилающем дно ложбины между холмами. В сумеречном свете казалось, что он попал в другой мир, настолько все было чуждо вокруг. В мир без ветра, без Солнца и без жизни. Андрей стряхнул наваждение и пошел вдоль заборов в сторону никитиного дома.

“Тут." -подумал он, когда подошел к нужной калитке. Она была зарыта на простую задвижку. Просунув пальцы между досками, Андрей отодвинул засов и, открыв калитку, пошел по тропинке между грядок в сторону дома, напряженно вглядываясь в окна.

Вдруг что-то бледное мелькнуло за окном второго мансардного этажа и пропало. Андрей замер, вглядываясь в провал окна, не зная, что делать: то-ли идти дальше, то-ли убегать со всех ног прочь отсюда. Тут в окне снова мелькнуло это пятно и на этот раз Андрей различил, что это было лицо. Но чье ему разобрать не удалось. Прошло еще несколько минут напряженного ожидания, когда его терпения получило награду. Лицо снова появилось и на этот раз задержалось на более длительное время, чем в прошлый раз и Андрей узнал Аню, жену Никиты. Она рассматривала свой огород, пока не замечая Андрея под листвой дерева в тени.

"Как ей подать знак, чтобы не испугать и не привлечь сюда?" – мысли роились одна за другой, но ничего путного в голову не лезло. Несмотря на трудности, в душе он ликовал. Аня выглядела живой! “Надеюсь, и с Ваней все в порядке!” – подумал Андрей и потихоньку вышел из-за дерева на открытое пространство, скинув перед этим капюшон штормовки, чтобы Аня могла его узнать. Он подошел поближе к дому, когда лицо опять появился в окне, и Аня, увидев его, быстро скрылась из вида. Он не успел даже махнуть рукой, чтобы хоть как- то показать, что это он. Минут десять он просто стоял ожидая, что Аня еще раз выглянет, но за окном второго этажа больше не было никакого движения. "Тьфу!" – в сердцах плюнул Андрей и осторожно пошел вокруг дома ко входу, внимательно прислушиваясь, чтобы успеть среагировать в случае чего. Ведь это Никита уже ушел отсюда, но в этом доме могли оказаться еще его родители. Обратились они или нет он не знал, а узнавать практическим путем ему не хотелось. Он надеялся, что сможет привлечь внимание Ани и она с сыном перелезут к нему как-нибудь через окно, но легкого пути не получилось.

Андрей подкрался к окну одной из комнат и осторожно, чуть высунувшись из-за откоса, посмотрел внутрь. Там было пусто. Это оказалась спальня. Он пошел дальше, вдоль фасада дома, приближаясь к двери. Тихо повернул ручку вниз. Дверь была закрыта.

“Собака сутулая, блин, – выругался он мысленно: – И что теперь делать? Не окно же бить? Громко и чревато. Они услышат."

Андрей еще раз дернул за ручку и пошел дальше вдоль стены, надеясь на какое-либо открытое окно или форточку, на худой конец. Он обошел дом и выйдя из-за угла попал во двор. Все, как и было прежде: залитый бетоном пол, напротив дома гараж и летняя кухня, дверь в которую была распахнута.

Чтобы попасть к другому входу в дом нужно было пройти мимо кухни и еще раз зайти за угол, туда, где были калитка на улицу и ворота. Андрей подошел еще к одному окну и заглянул в него. Тут были коридор и опять пустой. Постояв немного в раздумьях, он решил сначала осмотреть гараж, створка ворот которого была немного приоткрыта, и летнюю кухню, чтобы не ожидать нападения со спины. Он заглянул в гараж, там было пусто. В летней кухне так же ничего. Уже немного спокойнее прошел к углу дома и выглянул из-за него. И быстро отшатнулся назад. Между входом в дом и распахнутой калиткой стоял отец Никиты. Его он сразу узнал, с трех-четырех метров было не ошибиться: та же лысина, та же красно-черная клетчатая рубаха, которую, как Андрею казалось, он вообще никогда не снимал, большой выпирающий живот между подтяжек, держащих серые брюки.