Вокруг разлилась тишина, нарушаемая только тяжелым сиплым дыханием Андрея, который только что убил двух людей. Он стоял посередине зала и смотрел на дело рук своих.

Два трупа, изуродованных до неузнаваемости, лежали на полу недалеко друг от друга. Вокруг них валялись ошметки костей, волос и кусков мозга. На куче с макаронами лежала Вера Ивановна, а рядом с ней, метрах в двух – незнакомый мужик с половиной лица и торчащими из груди вилами, и куском арматуры, которая от падения мертвеца на спину, прорвалась наружу из груди.

Андрею опять не удалось удержать свою еду внутри и он выблевал ее всю до последней капли. Ему показалось, что даже желчь вся вышла из него. Подождав, когда полегчает, он отдышался и огляделся. За огромными, во всю стену окнами была все та же картина: сумрачный свет, полумрак, глубокие тени в закутках превращались в полную непроглядную тьму. Так же никого не было видно, не шевелилась листва и трава. Если бы Андрей не был так увлечен обворовыванием магазина, а потом ему было просто некогда из-за ожившей вдруг продавщицы, он бы спокойно заметил того мужика со сломанной шеей, который определенно добавил ему седых волос.

Теперь он, наученный горьким опытом, действовал осмотрительнее. Парень продолжил складывать продукты в пакеты, но теперь часто поднимался и рассматривал улицу, чтобы не пропустить еще кого-нибудь.

Вслед за Дошираком в пакеты полетело несколько бутылок водки и пара пакетов сока. Поняв, что набрал достаточно и больше он в пакетах не унесет, Андрей закончил опустошать полки и, переложив себя в карман деньги из картонной коробки, служившей кассой, он двинулся к выходу. Некоторое время поизучав улицу через тюль, он аккуратно ее отодвинул и двинулся домой, позвякивая пакетами. Топор занял свое место за ремнем слева под штормовкой. На этот раз он не пошел по улицам, разумно предполагая, что от домов, где может быть полно бывших жителей, а теперь возможно агрессивных мертвецов, лучше держаться подальше. Запоздало пришел испуг – он представил, что было бы, если бы он начал кричать посреди улицы или полез к кому-то из знакомых в дом, проверяя как у них дела. Воображение нарисовало пару отвратительных картин и его передёрнуло.

Андрей прошел мимо Дома Культуры и по знакомой дорожке мимо заброшенных сараев и кустов, по которой он шёл в прошлый раз, пробрался к себе в огород и обогнув дом, замер. Прямо за калиткой, напротив его дома, на улице стоял человек и, пошатываясь из стороны в сторону, издавал уже знакомые, но по-прежнему отвратительные басовитые звуки. Благо он стоял спиной к дому и пока ничего не заметил.

– Сука! – прошептал Андрей и медленно, стараясь не звякнуть бутылками в пакете и не наступить никуда ногой, чтобы не привлечь к себе внимание, пошёл обратно за дом. Прокравшись вдоль стены, он дошел до самой дальней спальни, окно которой как раз выходило в сад и, насколько он помнил, было прикрыто, но не закрыто на защелку, и потихоньку открыл окно в комнату. Перелезть уже было делом техники. Сначала в дом спустились аккуратно все пакеты, а потом и сам парень тихонько, с ловкостью, как будто всегда так делал, оказался в доме. Пройдя внутрь, он зашёл на кухню, окна которой как раз выходили на сторону улицы, и посмотрел туда. Мужчина так и стоял, покачиваясь посредине улицы, его хорошо было видно сквозь ветки деревьев, растущих перед домом. "Откуда он тут взялся? Что-то же должно его было сюда привлечь?"– подумал он и некоторое время внимательно рассматривал мужика и всё, что было видно из окна. К счастью, вроде больше никого не было.