Удобная, как не крути, штука, эти «чары»

– Девушка, вам сюда нельзя, – покачал головой охранник, глядя на Николь сверху-вниз. – Даже если вы заплатили цену билета. Вход только по пропускам. Простых людей не пропускаем.

– Конечно, – с улыбкой кивнула Николь, кладя ладонь на сгиб его ладони и заглядывая в глаза.

Мысленно приказывая не видеть её, не мешать, не препятствовать.

Охранник моргнул и молча отодвинулся в сторону.

С каждым пройденным рубежом настроение у Николь поднималось. Ей всё больше нравилось быть суккубом. Веселило то, с какой лёгкостью удаётся манипулировать людьми, практически не прилагая к этому никаких усилий. И почему она раньше так не делала? Насколько же это упрощает жизнь!

Внутри помещения стояла почти сплошная завеса из искусственного дыма. Над танцполом мельтешили прожектора различного цвета: белые, синие, золотистые, кислотно-розовые.

Николь никогда не ходила в клубы. Она вообще вела весьма уединённый и размеренный образ жизни.

Каждый, кто связал свою жизнь с магией, знает, что алкоголь, даже в самых малых количествах, открывает каналы, к которым присасываются лявры. Для тех, кто не в теме – это маленькие ментальные паразиты самого низшего порядка. Всё равно, что блохи в нашем мире. Лявры прикрепляются к человеческой ментальной оболочке, подобно клещу, и начинают питаться негативными эмоциями.

Чем чаще человек пьёт, тем больше повисает на нём маленьких засранцев. Чем сильнее они питаются, тем сильнее сами становятся. В отдельных случаях на себе можно вырастить с добрый десяток откормленных бесят.

Всего одной рюмки, даже слабого алкоголя, даже раз в месяц, вполне хватит, чтобы нацепить на себя парочку-другую ментальных «блошек а-ля клещей». И ровно месяц после этого, даже если совсем ничего не пить, кроме воды, они будут тобой питаться.

Оно ей надо?

Но людям-то всё равно. Люди- то глупые.

«Сколько их не учи, сколько препятствий не ставь – человек всё равно отыщет свою дорогу в ад», – с горечью говорила когда-то мать.

И была права.

В клубе алкоголь растекался рекой. Красиво растекался. На стойке стояли фужеры и стаканы. Яркие, разноцветные. Под соломинками-зонтиками. В некоторых их них жидкость напоминала яркие полосатые гетры – слои алкоголя не смешивались между собой. Над другими бенгальским огнём искрилось пламя. В воздухе носился запах дорогого табака, смешенный с запахом гашиша и марихуаны.

У нечисти более острое обоняние, чем у людей. Николь отчётливо слышала в наркотической отраве стойкий запах падали. Такой запах часто источают подгнивающие петунии, болеющие смертельной хворью люди и захваченные слабым тленом тела. Тошнотворная гнилая сладость, от которой нутро выворачивает наизнанку.

Большинство людей вокруг уже были пьяны. Кто-то больше, кто-то меньше.

Столько липких взглядов! И похоть – она обступает Николь плотной стеной. На неё хоть топор вешай. Но её это нисколько не заводит, скорее отвращает. Хочется уйти и помыться. Но нет, нельзя. Она будет терпеливо ждать подходящую кандидатуру в жертвы для своего первого раза.

Терпеливый паук, поджидающий глупую мушку.

Мысленно Николь нарисовала себе портрет: мужчина зрелый, но не старый. Развратный, властный, не привыкший к отказам. Наглый и испорченный, но привлекательный. Присев за барную стойку, она присматривалась к толпе, в надежде выискать того, кто совпадёт с её мыслеформой.

– Привет, – раздаётся голос над правым ухом.

Повернув голову, Николь встречается взглядом с парнем. Смазливое, полу-девичье, большеглазое лицо с высокими скулами и чуть пухлым ртом. Золотистые волосы красиво, как рамка картину, обрамляют его черты. Такие мальчики нравятся девочкам-подросткам. Те от них аж пищат. Но красавчик был совершенно не во вкусе Николь.