Она замерла в зале как вкопанная. Ей не хватило пары секунд, чтобы поверить в то, что она сейчас видела на улице. Ей бы не хватило и дня, если бы Света не схватила ее за руку и не выдернула рывком из мыслей. Женя вздрогнула и посмотрела на Свету так, словно видела ее впервые. Женю только сейчас настигла тревога от увиденного. Мысли о том, что Ахиллея на самом деле не место для восстановления сил, а секта во главе с ведьмой Инной, посещали Женю не в первый раз, но только сейчас она получила этому доказательства. Иногда вечерами она представляла, что на самом деле Ахиллея это большая секта, где их, несчастных куколок, готовят на убой, а вовсе не пытаются помочь. Но Женя отгоняла прочь эти мысли, принимая их за паранойю, и только сейчас была готова принять все, как есть. Она будто бы потянулась к желаемому, но тут же получила по рукам, ведь у Жени нет никаких доказательств о том, что все это ей не приснилось, а случилось на самом деле. Остальные девушки могут запросто засмеять ее за детские глупости и найти этому разумное объяснение. Неужели Женя совсем дура, раз решила поиграть в сыщика из детских детективов Екатерины Вильмонт. Нельзя было рассказывать. Не сейчас, может, чуть позже.

– Ты почему такая напуганная? – Света еще раз дотронулась до холодной руки Жени.

– Еще не до конца проснулась, – соврала Женя и села за стол, пряча в ладонях лицо. – А ты почему так рано встала?

– Завтрак надо приготовить. Я же сегодня дежурная по дому вместе с Варей.

– Ты с ней вообще говорила? Или она все еще односложными словами отвечает?

– Всему свое время. – Света пожала плечами и начала взбивать венчиком тесто для блинов. – Она маленькая совсем и такая напуганная. Ей больше времени нужно.

Женя смотрела, как Света готовит завтрак, и вспоминала маму. Она никогда не готовила ей завтраки. С тех пор, как Женю отправили на гимнастику, мамы дома она почти не помнит. Отец отвозил на тренировки и забирал Женю оттуда. Бабушка иногда прибиралась и готовила. А мама все работала. Постоянно отговаривалась, что когда Женя поступит, то она будет работать меньше. Возьмет отпуск, и они всей семьей куда-нибудь отправятся. Отпуска они так и не дождались, и Женя слегла с травмой. А мама стала работать еще больше, чтобы Женю на ноги поставить. Тот единственный день, когда они провели вместе – самый худший день в жизни Жени. Это был день, когда она сломалась. Ася часто говорила, что Света напоминает ей маму, но Женя этого не понимала. Для Жени мама – это где-то там, далеко и надолго. А Света здесь, с блинами и теплыми руками.

– Почему ты такая добрая и хорошая? – неожиданно для самой себя спросила Женя у Светы. – Приготовишь завтраки на всех, всегда чай нальешь и позаботишься. Ты такая… без негатива. И это немного странно.

– Да что ты, моя хорошая, – Света рассмеялась. – Просто привычка такая. Я готовить люблю, а вы девчата молодые, вам еще сил набираться. Мне же это только в радость.

– И все же, – Женя подняла на нее взгляд и устало улыбнулась. – Ты ведь не обязана быть для нас мамой, слушать всех и всегда быть готовой помочь.

Света замерла с венчиком в руках, и Женя испугалась, что обидела ее чем-то. Но спустя минуту Света развернулась к ней, как ни в чем не бывало, и улыбнулась. Как всегда тепло и заботливо. Она подошла и села рядом с Женей, будто бы ее не ждала миска с сырым тестом на столе. Будто бы этот разговор был важнее завтрака. Будто бы Женя была важнее всех остальных.

– Я делаю лишь то, что хочу сама. А я хочу готовить вам горячий завтрак и слушать ваши истории по вечерам за чаем. Мне нравится это. Наши посиделки напоминают мне мои вечера с семьей. – Света положила руку на плечо Жене.