– Ни к чему эта беседа нас не приведет, Агнесса Андреевна… Теоретически я прекрасно вас понимаю. Вам же главное – галочку «где нужно» поставить, формальности соблюсти, чтоб все «по регламенту». А то, что за всем этим формализмом стоят жизни детей, уже никто и не учитывает.

Агнесса, теряющая терпение, постукивает по столу безупречными ноготками. Жизни детей… Это – да. Но ведь не тянет уже Аллочка! Возраст же! Пропасть между поколениями! И как сама не поймет? Она будто старый советский будильник, который жаль выбросить – вроде еще работает, но звук невыносимый. Нынешние дети ее и в грош не ставят, а они для нее – словно неопознанные космические объекты.

– Алла Николаевна… Дорогая вы моя… Вечная «классная дама»… Или даже – «классная мама»… Поймите, я уже не ваша ученица, я – ваш директор! Вспомните, Алла Николаевна, как вы когда-то приучали нас к дисциплине! Иногда довольно жесткими методами. А теперь вот – манкируете… А если между нами – вы даже дочь не сумели нормально воспитать… Вот где она сейчас? В Америке, в Европе? И с кем? Все с этим патлатым типчиком?

Перед глазами у Аллы Николаевны всплывает фотография – она, дочь и ее муж «неформал». Карточка стоит на стеллаже, словно «немой укор». На оборотной стороне своим небрежным почерком дочка написала перед отъездом: «Дорогой мамочке на память и на счастье! Все будет хорошо!» Вот уж счастье привалило… Что будет хорошо? Что «все»? И когда оно будет? Опять предательские слезы уже у самых глаз, нельзя, чтобы Агнесса увидала. Господи, только не это. Алла Николаевна медленно разлепляет пересохшие губы.

– Ты права Агнесса… Вы все правы… Я – плохой учитель… И плохая мать…

Алла Николаевна, не глядя на Агнессу Андреевну разворачивается, и, пряча глаза, словно автомат выходит из кабинета. Молодая директриса сочувственно смотрит ей вслед. Да, время никого не щадит… Затем она вздыхает и принимается разбирать огромную пачку документов, скопившуюся у нее на столе. Рабочий день неуклонно и неизбежно наваливается на нее.

В кабинете истории, тем временем, жизнь идет своим чередом. Каждая минута отсутствия учителя – это возможность еще хоть немного позаниматься своими делами, которые, разумеется, в разы интереснее всего того, что может рассказать любой взрослый, распинающийся сорок пять минут у доски.

Драчунья Ира Соколова по прозвищу «Птаха» уже простила своего непутевого бойфренда и увлеченно его нацеловывает, нисколько не смущаясь одноклассников. Впрочем, никого и не заботит милование парочки – привычная картина, да и у каждого своих дел полно! На первой парте лучший ученик класса, идущий на золотую медаль Дима Орлов, по прозвищу «Дипломат» штудирует пособие «Для поступающих в МГИМО». Полистав книгу, Дипломат с презрением захлопывает ее и отбрасывает от себя. С соседней парты его окликает Семен Малкин по кличке «Малик». В руках у него подобное издание – «Для поступающих в МГУ».

– Не катит?

– Не-а, муть одна, ничего путного. А у тебя как?

– Ты знаешь, есть кое-что, ну чисто практические моменты, но на самом деле мне сказали, что нужно тянуть аж на уровень второго курса, тогда шанс реальный. И еще интересно – если начинают валить, то вопросики по новейшим западным исследованиям вкатывают! Из тех, что еще даже на русский не перевели, прикинь?

Скромная зубрилка Юлька Ракитина, затаив дыхание прислушивается к их разговору, делая вид, что переписывает конспект. Она давно и очень неровно дышит к Дипломату, каждое слово которого представляется ей наполненным тайным смыслом. Ракитина нежно смотрит на Дипломата, но тот не удостаивает девушку и взглядом, а продолжает над ее головой беседу с Маликом.