Нуарб взял монету, зажал ее в кулаке и поднялся с места.
– Извините за беспокойство, у меня и в мыслях не было вас обидеть… – и пошел к двери. Угрюмова, торопясь, произнесла:
– Молодой человек, вам может помочь Владимир Антонович Портупеев… Он работает электриком в Галерее современного искусства на Крымском Валу и раз в месяц, в целях профилактики электрической системы, имеет доступ во все боксы хранилища…
Вот так зигзаг удачи! Ждал, когда ему назовут адрес. Но дали только номер телефона, который он запомнил и повторял всю дорогу, пока шел на автобусную остановку. Она была в конце Сивцева Вражка, как раз на углу Староконюшенного переулка…
Глава восьмая
Температура воздуха в прибрежной зоне Байкала била все рекорды. Плюс 41,3 градуса по Цельсию! Правда, в 1933 году она на одну десятую градуса была выше, и тогда это объясняли чрезмерной активностью Солнца. Однако, несмотря на зной, вода в озере была достаточно холодной, и Штольнев, поплавав минут десять, почувствовал, как начинают неметь пальцы и икры ног, и повернул к берегу. Выйдя из воды, он прошел к скальному выступу, взобрался на него, намереваясь позагорать. Однако камень был настолько раскален, что очень скоро выносить его жар стало нестерпимо. Он спустился и спрятался в тени кустарника. Здесь дышалось легко, воздух был сухой, чистый.
Сквозь ветви жимолости ему хорошо была видна гостиница, пихта, росшая за нею. Вдруг он увидел коляску, в которой сидела все та же молодая женщина с книжкой в руках. Она подъехала к самому краю озера, и не успел Штольнев подумать об опасной ее близости к обрыву, как коляска наклонилась и стала сползать в сторону воды. Не раздумывая, он поспешил на помощь, однако не успел – коляска перевернулась и женщина оказалась под ней. На землю упала и книжка в глянцевой обложке. «Вечные мысли о главном» – успел прочитать он. Поставив коляску на колеса, помог незнакомке подняться, что оказалось делом нелегким. Ноги ее были беспомощны, поэтому стоило больших усилий усадить ее в коляску. На ее загорелом лице появилось смешанное чувство растерянности и досады, оттого что ее застали в столь неприглядной ситуации… Возможно, потому она довольно неприветливо произнесла:
– Спасибо вам и, пожалуйста, оставьте меня в покое…
– У вас большая ссадина на лице и, кажется, вы сильно ударились локтем. Побудьте пока здесь, а я схожу за йодом…
– Не надо, само заживет…
– Вам виднее, но я бы не рисковал… – Подобранную книгу он положил женщине на колени.
Она покатила в сторону жилых домиков, а он смотрел ей вслед и думал, о парадоксальной несправедливости сочетания увечья с красотой. Затем из-под ладони, окинул взглядом небо, на котором – ни облачка, ни птицы, одно неимоверно своенравное, но так необходимое и так нещадно палящее Солнце.
Когда после обеда Штольнев в своей комнате делал в блокноте записи утренних впечатлений, завибрировал лежавший на столе телефон. Он уже готов был произнести имя своей жены, когда услышал несколько глуховатый голос академика Чагина. Оказывается, тот только что прилетел в Иркутск из Москвы и теперь ждет машину, выехавшую за ним из Долины.
Встреча состоялась уже поздним вечером. Они прогуливались вдоль берега, под шорохи ночной живности и стрекот цикад.
– Как вам Байкал? – спросил Чагин.
– Пожалуй, нет в русском словаре слова, чтобы выразить… Сказочная планета, хочется от восторга реветь…
Штольнев хотел, было, закурить, но передумал – настолько ароматен был ночной ветерок-тепляк, ласкавший его лицо.
– Насколько мне известно, ваш телескоп находится глубоко в воде и не очень близко от берега, поэтому потрогать его руками вряд ли удастся?..