Она засмеялась.

– Хорошо, я разрешаю тебе, – ответила она.

Мы поехали в самый центр Лондона. Джейн было немного не по себе, она украдкой рассматривала женщин в дорогих нарядах, красивых мужчин. Мы зашли в самый дорогой магазин. Я позвала продавца.

– Мне нужно самое шикарное платье вот для той женщины, только не говорите ей о цене.

Пока Джейн примеряла платье, я рассматривала людей через витрину. И тут я увидела ее, свою мать, она шла с мисс Паркер. Я пыталась рассмотреть ее лицо – красивое, гордое, с расчетливым взглядом. Я тяжело сглотнула. Неужели я больше не существую для нее, неужели она не понимает, какую боль причинила мне, что она всегда ее причиняла? Они давно уже скрылись за углом, а я так и продолжала смотреть в пустое место.

– Эни, – тихо послышалось за спиной.

Я повернулась. Она выглядела великолепно. Встав перед зеркалом, она замерла, рассматривая себя. Ей подобрали черное вечернее платье, с золотым поясом и длинными рукавами. Она светилась от счастья.

– Тебе нравится? – спросила я.

– Ты шутишь? Я даже представить себя не могла в таком платье. Я самая красивая здесь, – закончила Джейн.

Люди вокруг недоуменно смотрели на нас. Но нам было все равно. Порой реакция одного человека значит больше, чем мнение других. Для них это обычное дело – потратить столько на одно платье, но для нее это было настоящее счастье. Хотя, зная Джейн, если бы я отвела ее в самый дешевый магазин Лондона, купила бы самое дешевое платье, реакция была бы той же.

– Эни, оно, наверное, стоит целое состояние? – шепнула она мне на ухо.

– Нет, оно совсем не дорогое, – ответила я.

– Вот что ты не умеешь делать, так это врать. Давай я его просто сниму, – заворчала она.

– Окей. Мы берем его! – крикнула я продавцу.

Близился закат, центр города постепенно наполнялся людьми, несмотря на холод. Рестораны и кафешки были переполнены, люди отдыхали, веселились. А художники и уличные музыканты старательно пытались заработать, дрожа от холода, но при этом добродушно улыбаясь. Мы присели на лавочку, горячий кофе немного спасал от холода, и я не хотела упускать это мгновение счастья. Я лениво рассматривала проходящих мимо людей. Много огней, шума, и Джейн рядом. Так спокойно.

Недалеко от нас остановился совсем молодой парень – музыкант. Он осмотрел все вокруг, оценив место, и не спеша достал гитару. Он был похож на бродягу: изношенная одежда, рядом огромный рюкзак, но гитара явно была не из дешевых. Что-то в нем притягивало, тянуло остановить на нем свой взгляд. Я внимательно следила за каждым его движением, он выпрямился, убрал волосы с лица, одарив меня быстрым взглядом, перевел его на Джейн. Но она, видимо, не замечала его, смотря куда-то в сторону, о чем-то задумавшись. Его беззаботное лицо вдруг стало другим, он открыл было рот, но ничего не произнес, будто ожидая, что она обратит на него внимание. Меня это завораживало и пугало, я не могла объяснить столько пристального внимания к Джейн.

Музыкант легонько провел пальцами по струнам, звук был безупречным.

– Свою первую песню я посвящаю Вам, – громко сказал он.

У него был красивый сильный голос, он играл джазовые композиции. Прохожие задерживались, желая послушать неизвестного музыканта. Я повернулась к Джейн, но она уже была полностью погружена в его музыку. Она растворялась в ней, закрыв глаза, тихонько качала головой в такт. А парень продолжал собирать толпу, творилось что-то необычное, необъяснимое. Все слушали, погружались глубоко в себя, всматриваясь прямо в свою душу. А что там? Там не может быть пусто, она наполнена чем-то, и где-то очень глубоко запрятана она – любовь. Только любовь и больше ничего. Сейчас люди видели ее, ощущали ее тепло, благодаря лишь музыке. В умелых руках все превращается в любовь.