– Да, спасибо что добросил. До завтра Тём, береги себя, – жадно пожав холодную руку Артема, Андрей выпрыгнул из машины и в темпе пошел домой.

Артем вновь провожал взглядом, на этот раз резвый силуэт Андрея. Он остановил машину на внешней парковке у П-образного жилого дома номер 19 на Ломоносовском проспекте. Спальные районы Москвы были и отличным рассадником криминальной нечисти, но и самим умиротворением, когда на вечерних улицах было тихо. Артем посмотрел на небо и успел заметить промелькнувшую грозу за густыми тучами, дождливая пора отводила ему душу, сейчас даже немного успокаивала. Он посильнее сжал руль, выдохнул и тронулся дальше, в гости к Майе Гринберг, ближайшему человеку к семье Мушар.

Вереница машин на проспекте вечно неспящей Москвы не желала терять ни минуты своего времени, равно как и Артем. Все неслись под 80 километров в час. Дождь начал еле заметно накрапывать на лобовое стекло. По нервной системе Артема начал растекаться страх. Страх за коллег, за результаты дела, за себя и всех, кто был как-либо связан с Каталиной Мушар. На подкорке мозга, начиная еще с утренних событий, зарождалась и укреплялась мысль об абсурдности обстоятельств смерти Каталины: закрытая квартира, нетронутая одежда изуверски растерзанного трупа, чокнутый дедок с летающим на двадцать втором этаже пальто и звуковым сопровождением зоопарка. Все это было похоже на театральное действие с наперед запланированными поворотами и сюжетными перипетиями. Артем чувствовал себя пешкой, без веской на то причины, и был в ожидании предстоящих деталей сей постановки.

Как бы то ни было, всему виной была беспомощность. Артем изо всех старался себя не грызть, но разум так и вторил: “Ты бросил её, Артемка!”, “Как ты посмел отдалиться от своей единственной родственной души, придурок!”, “Эгоистичная скотина, ты ведь был ей нужен. А сейчас она нужна тебе!”.

***

Морозное утро 12 января 2021 года шуршало по окнам снегопадом из мельчайших льдинок и пушистого снега. Яркое Солнце, стремившееся к зениту, одаривало каждого вихрем блестящих искр, что были отражением от свеженавалившего снега. Воскресенье оставалось единственным выходным Артема. Деятельность следователя заставляла изрядно перерабатывать, особенно в свете недавнего массового отравления испарениями фосгена на производстве красок “Н-Капс” на юго-западе Москвы.

Снег хрустел под утепленными кроссовками Артема, он уже подходил к жилому дому на 1-ой Машиностроения, где на тот момент жила Каталина Мушар. На домофоне не было гравировки, написанные красками цифры практически стерлись от частого посещения гостей , но Артему это не мешало. За несколько месяцев в памяти отпечатались символы с номером квартиры Мушар – 63К.

Затяжные гудки домофона заставили Артема усомниться, что Каталина сейчас дома, но спустя минуту дверь открылась. Каталина Мушар жила на третьем этаже этого типичного для средне-низкого ценового сегмента панельного дома в одном из многочисленных спальных районов Москвы. В тот период жизни Каталина не видела смысла, да и не имела сил на жизнь в относительной роскоши на средства своего пусть и богатого, но не неиссякаемого наследства, поэтому по вкусу ей пришлась лишь аренда этой однокомнатной квартиры, с тихими соседями, в спокойном районе и видом на снежное плато, двумя месяцами ранее бывшее детской площадкой.

Дверь была открыта, Артем отбил последний снег с подошвы и вошел в квартиру. Узкий коридор продолжался влево, в сторону кухни. Артем заглянул туда – пусто.

– Есть кто дома?

– Привет, Артем. Помоги тут пожалуйста, на пару минут буквально, – поздоровалась Каталина, она натужно дышала, прерываясь на гулкое сопение.