Пусть Дитер больше не доставляет хлопот, но нам по-прежнему приходится сталкиваться с врагами и угрозами. Вчерашнее празднование в Баден-Бадене, единство между разными группами людей, которые когда-то были заклятыми противниками, – это стоит того, чтобы бороться. Я уверен, что согласие может быть в конце концов достигнуто повсюду.

Да и как я могу не верить, что мы можем изменить мир, если Фрици рядом со мной?

Корнелия замедляет шаг, когда мы идем по узкой тропинке, огибающей ковен. В Черном Лесу много деревьев, но я еще не видел то самое. Я знаю, что оно расположено к юго-востоку от центра ковена, стоит на возвышенности и, судя по рассказам, рядом с озером. Мне также известно, что немногие из ковена посещают Древо. Туда ходят главный жрец и жрицы, Бригитта как капитан стражи сопровождает их. Думаю, остальные видят Начальное Древо только во время каких-то особых событий, а не прогуливаются к нему каждый день.

Мои догадки подтверждаются по мере того, как деревня оживает и волнение охватывает всех, кто присоединяется к нам на тропинке.

Однажды я спросил, почему люди не посещают Древо. Бригитта попыталась объяснить – так же, как Черный Лес помогал защищать Источник, отпугивая простых людей, заставив нас с Фрици и Лизель проходить испытания, устроенные богинями, чтобы получить право пройти дальше, Начальное Древо защищено и позволяет людям приближаться к нему только тогда, когда это необходимо.

«Мы, конечно, охраняем его, – добавила Бригитта. Она махнула рукой в сторону стражников, которые используют как заклинания, так и простое патрулирование окрестностей. – Но Древо священно. Оно является связующим звеном между магией и обыденными вещами, между смертными и богинями. Так что оно и само защищает себя».

Я чувствую волнение среди людей, когда мы приближаемся. Некоторые прибыли еще раньше, чем Корнелия повела к Древу нас с Фрици. Общее настроение заразительно – я ощущаю, как начинаю вибрировать от предвкушения. Но в моем животе скручивается клубок страха.

Церемония, связывающая меня с Фрици, состоит в том, чтобы выпить очень мощное зелье, которое может убить меня и разрушить ее магию, если Фрици приготовила его неправильно. Однако на памяти живущих еще никто не был связан подобными чарами, тем более не были связаны избранный богиней чемпион и воин, так что, думаю, у Начального Древа сегодня устраивают немного более пышную церемонию, чем полагается.

Фрици, которая не отставала от Корнелии, немного замедляется, пока не оказывается рядом со мной. Она вкладывает свою руку в мою, и я сжимаю ее пальцы.

Толпа позади нас растет. Лизель то и дело проталкивается вперед, кажется, она знает по имени каждую ведьму в ковене. Я пользуюсь моментом, чтобы оценить дом, который обрел, потому что мой дом – это не комната, которую я делю с Фрици на деревьях, а все это. Это Хартунг, который просыпается раньше всех в Источнике, чтобы испечь хлеб. Это Альберта, которая наточила мой клинок, когда увидела, как я мучаюсь с точильным камнем. Это Манеголд, который учит детей заклинаниям и грамоте, и это Фольквинна, которая латает их исцарапанные коленки. В Бернкастеле у меня был только дым от костра, который поглотил мою мать. Я никогда не чувствовал общности с теми, кто наблюдал, как она сгорает. А в Трире меня окружали враги. Там были сироты, которым я помогал и которые помогали мне. С болью в сердце я шепчу молитву, надеясь, что с ними все в порядке. Трир, хотя там у меня и было несколько друзей, на которых я мог положиться, являлся моей миссией.

А Источник стал домом.

Наши шаги замедляются, когда мы выходим на поляну. Хильда стоит рядом с Бригиттой, обе радостно улыбаются. Члены Совета – Рохус и Филомена – сидят за столом, который установлен на мелководье кристально чистого пруда.