Снова и снова.

– Если вы закончили, – бормочет Корнелия, опускаясь на колени рядом с Фрици, чтобы собрать горсть золы у костра и добавить масло из пузырька, превращая смесь в черную пасту на раскрытой ладони Фрици.

– Я не знаю, как это делать, – признается Фрици, и это редкий момент ее уязвимости.

– Пусть богиня направляет тебя, – подбадривает Корнелия. – Помни: магия основана на намерениях. Вас двоих связывает нечто большее, чем зелье, которое вы выпьете завтра.

Фрици, опустив палец в черную жижицу, на ладони поднимает пасту. На ее лице медленно расплывается ухмылка, предвещающая неприятности.

– Наклонись, – приказывает она, и я почти подчиняюсь, но, хорошо зная Фрици, делаю вместо этого шаг назад. – Я просто изображу широкую улыбку на твоем лице, чтобы Лизель не думала, что ты слишком загадочный.

– На моем лице? – переспрашиваю я, вытаращившись. Татуировки не смываются. Мне не нужна вечная черная улыбка. Совершенно не нужна.

– А где ты хочешь, чтобы я изобразила символ? – уточняет Фрици, закатывая глаза.

Я хватаюсь за подол туники и стаскиваю ее, обнажая торс.

– Я думал о руках или груди… – Я мало понимаю в этом вопросе, знаю только, что у меня на коже появится черная метка, которая наполнит меня магией.

Тело Бригитты, от шеи до пальцев ног, покрыто витиеватыми узорами. Она показала мне некоторые: лису у основания черепа, которая наделяет ее прозорливостью, рунический символ над сердцем, придающий храбрости, черную линию на губе, вдохновляющую речи, которые она произносит перед солдатами. «Есть два ограничения, – сказала Бригитта этим вечером. – Метки усиливают, но не создают – они не сделают злое сердце добрым и не заставят вновь вырасти отрубленную конечность».

«А второе ограничение?» – спросил я.

«Магия должна откуда-то исходить. Обычно ведьмы заслуживают метки, и их магия концентрируется через символ».

Но у меня нет магии. Я не ведьма. Какой бы меткой ни наделила меня Фрици, та будет означать, что, когда мне понадобится черпать силу из символа, я буду черпать силу у нее. У Бригитты десятки татуировок, и не только потому, что она в них нуждается и заслужила их, но и потому, что у нее есть магия, позволяющая сконцентрировать ее силы. Метки усиливают ее природные способности, и энергия для этого черпается из ее же ресурсов.

Ресурсов, которых у меня нет.

Когда я это понял, то решил, что сегодня получу только одну метку. Я не хочу красть силы у Фрици. Она чемпион. Она нуждается в магии больше, чем я. Но Бригитта заверила, что одна татуировка, наполненная силой, не истощит Фрици, а мне поможет стать достаточно сильным, чтобы выполнять свою работу. Связующий обряд означает, что я смогу использовать магию Фрици и мы будем действовать вместе.

– Я не знаю, что рисовать, – говорит Фрици, поворачиваясь к Корнелии. – Не уверена… А что, если я неправильно изображу символ?

Она очень волнуется, а я нет.

Корнелия качает головой:

– Это устроено не так. Все, что тебе нужно сделать, – поднести пепел к его коже и приказать магии создать метку, которая увеличит его силы.

Бригитта объяснила то же и мне, заметив, что более замысловатые узоры создают более сильные заклинания, отражающие не мастерство татуировщика, а магию, стоящую за ними.

– Все в порядке, – начинает Фрици, но я не обращаю на нее внимания. Я беру ее за дрожащее запястье и провожу большим пальцем по учащенно пульсирующей вене. Смотрю в ее широко раскрытые глаза, замечая, как в холодной голубизне отражаются отблески пламени.

И прижимаю ее ладонь к груди, над сердцем.

В первое мгновение я чувствую теплую черную массу из золы и масла.