Авантюристы предпочитали носить броню на марше, а не таскать её с собой в поклаже, поскольку от тракта всего можно было ожидать, и лучше быть подготовленным и уставшим, чем мертвым. Впрочем, вес и усталость можно было уменьшить специальными зельями, действовавшими около шести часов.

Впереди группы шёл Дориан, звеня лёгкой кольчугой под своим дорожным плащом. Лили, как и положено лучнице, носила кожаную куртку и штаны с наголенниками, тоже кожаными, а Фрида и вовсе не одевала брони, предпочитая дорожное, но цветастое одеяние менестреля, из-за чего неоднократно ругалась с братом. Замыкал процессию Альварес, который как-то умудрился напялить на свое брюхо потёртую старую кирасу.

Начало темнеть, ведь солнце уже почти спряталось за горизонтом. Как бы подтверждая это, проснулись сверчки и запустили свои песни. К ним присоединились и надоедливые комары. Будто оркестр из безумных скрипачей, они кружили над головами путников, оттягивая всё внимание на себя. В полях уже начал расползаться туман, обволакивая белым пленом всё, что в него попадало. Вдруг подул лёгкий ветер, принеся спасение от дневного зноя и разогнав уже порядком надоевших комаров. С ветром начало холодать, и от летней жары совсем ничего не осталось. Солнце растворилось за горизонтом на западе, оставив после себя лишь отблески. Да и их вскоре скрыл туман.

– На сегодня, я думаю, хватит. Ночами по дороге бродить точно не стоит. Да и холодает. Расположимся на привал вон на том холмике, – Дориан сделал знак рукой, и команда остановилась.

– Отличная идея, дружище! Я уж думал ты нас всю ночь потащишь по тракту! Давай-ка принесём вон то гнилое бревно – из него отличный костёр получится, а то как-то холодает.

– Тут кролики водятся, может подстрелить парочку?

– Сеньорита, отличная идея!

– Только слюной не захлебнись, кабанчик!

– Кабанчик?! Как грубо!

Через час костёр уже вовсю трещал, освещая холм тусклым светом, а аромат жареной на огне крольчатины подстегивал аппетит. Лили уселась у костра и стала закидывать в угли несколько картошин, Фрида перебирала на лютне какой-то простой мотив, а Дориан и Альварес просто бездельничали, болтая друг с другом. Потихоньку наступила ночь. Она подкралась почти незаметно, как кошка, а потом в один момент ринулась вперед и заволокла округу темнотой. Звезды, ещё недавно совсем тусклые, теперь зажглись в полную силу, пытаясь возместить отсутствие луны. Какая-то большая птица пролетела, шурша крыльями, и похоже, привела за собой особенно холодный порыв ветра. Но костёр, постоянно подкармливаемый новой порцией дров, одаривал путников теплом и располагал к беседам. Никто из компании ещё не спал.

– Вот это я понимаю следопыт, – прогнусавил южанин, развалившись на спине и подложив руки под голову. – Глаз наметан, сразу определила, где кролики живут.

– Да я знаю эти места хорошо, до фермы моей мамки день ходу! – сказала Лили, вынимая из костра последнюю партию картофелин.

– Э?! Так может навестишь матушку?

– Альварес! – Дориан резко одернул южанина.

– Хряк! Ну это уже слишком, я ж тебе говорила, что мамка умерла давно!

– Э?! Черт, прокололся! Прошу простить.

– Ну ты и… – Фрида тоже рассердилась, – вот уж точно боров толстокожий!

– Да ладно, чего там, – тихим голосом прошептала Лили, и неожиданно для себя продолжила.

Ферма её матери была совсем небольшой, даже крошечной, и располагалось сразу за более крупным хозяйством Макбэйнов.

Мать как-то сама управлялась и с посевами, и с немногочисленной живностью. Как ей это удавалось? Лили так и не поняла до сих пор. Детские воспоминания сохранили в памяти большую рыжую корову. Как её звали? Астра, кажется. Ещё были утки и куры, и злобный цветастый петух, и пшеничное поле почти сразу за домом.