Да, впрочем, уже не важно, кто истинный преступник, и был ли вообще сам факт совершения преступления. Важно и даже жизненно необходимо предоставить задержанное подозреваемое лицо. Иначе наступят катастрофические последствия: будет ругать начальство.

Что может быть страшнее этого? А то, что начальство это, в свою очередь, будет ругать прокурор. Раз поругает, два. Можно из-за этого остаться без выходного. Отпуск может накрыться медным тазом. А если систематически такая петрушка повторяется, то могут и разжаловать – со службы выпереть. Тогда придётся идти работать, а это, считай, вся жизнь псу под хвост…

Так что там, в полицейском участке, если миром дело не решилось, увещевания не подействовали, придётся “налить шары” до одури, а озверев, терзать плоть задержанного лица, угрожая при этом расправой над его семьёй, родителями, детьми. До тех пор, пока это самое лицо не запищит: “Ай-ай-ай, дуро я дуро, что же я натворило!" и так далее по писанному: протокол явки с повинной и прочее.

Если же это задержанное лицо уже ни живо, ни мертво, но продолжает включать бычку – упорствовать, то придётся оставить его в покое, а улики просто сфальсифицировать. Рискованно, конечно, но игра стоит свеч…

И напрасно наивное задержанное лицо, морально и физически истерзанное, мечтает, что вот-вот явится адвокат, и всё обратится вспять. Что следователь разберётся во всём, и его, горемыку, освободят. Так-то оно так, но… Адвоката допустят, когда основное дело сделано, и это уже мало поможет, если поможет вообще. А следователь сам из той же системы, с его-то подачи и ведома орудовали полицейские опера. Шум поднимать никому не на руку. Ни сотрудникам следственного комитета, ни прокурору. Никому…

Редко. Очень редко кому везёт в этой игре, которая стоит свеч, имея в виду всё то же задержанное лицо. Фактически задержанное! Без оного юридического статуса!

А истинный юридический статус у этого лица на данный момент: "подозреваемое".

Затем его из полицейского участка (читай: отдела уголовного розыска) под негласной охраной препровождают в следственный орган. Тем временем следователь шустренько печатает постановление о задержании подозреваемого лица. Ну, или до этого. Или после. По ситуации. А также выносит постановление о возбуждении уголовного дела, если оно ещё ранее не было возбуждено. Там своя процессуальная кухня. Это не столь принципиально. Главное, что в этих бумагах отражается юридический статус. После подписания подозреваемым лицом постановления о задержании, оно уже будет в статусе задержанного.

И вот теперь, если есть цель человека посадить, то всё. Как говорится, твой дом – тюрьма! Задержанный уже под официальной охраной-конвоем водворяется в свой первый "казённый дом" – изолятор временного содержания (ИВС).

В советское время такие изоляторы называли – КПЗ (камеры предварительного заключения). До последнего времени они представляли собой маленькие, допотопные, убогие и грязные “тюремки” со всеми классическими тюремными атрибутами, вплоть до параши в углу. Спартанские условия: прибитые к полу нары или койки (шконки), столы (общаки), лавки у стола, решётки (решки) на окнах и железные двери (тормоза) с "глазком" (волчком) для надзирания.

В крупных городах они могут располагаться в отдельных зданиях внушительных размеров, и их может быть несколько при районных отделах внутренних дел. А в мелких населённых пунктах: городишках и посёлках – находятся прямо в помещении ОВД, в полуподвалах, с деревянными нарами, рукомойниками и ведром вместо унитаза. Хавку, то есть питание, в ИВС привозят из общепита: столовых и кафе, по договору. Обычно это не баланда, а более или менее сносные и даже хорошие комплексные обеды.