Численностьсформированных студенческих отрядов по данным ЦШ СО ЦК ВЛКСМ составила 830 тыс. человек. В том же году численность студентов очных отделений высших учебных заведений по данным Госкомстата СССР составила 2763 тыс. человек15, а численность учащихся дневных отделений средних специальных учебных заведений – 2866 тыс. человек.
Если учесть, что доля учащихся ССУЗов в студенческих отрядах не превышала трети, можно легко посчитать, что в студенческих отрядах трудился каждый пятый студент вуза. Если же отбросить студентов творческих вузов и учащихся военных учебных заведений, которые почти не принимали участия в студенческих отрядах, а также лиц, не имевших возможности участвовать в отрядах по состоянию здоровья, эта доля вырастет до четверти студентов дневных отделений!
Но и среди этих студентов, продолжительность обучения которых составляла в среднем 5,5 лет, значительная часть студентов первого курса не достигали к его окончанию возраста 18 лет, а, значит, не могла полноценно работать. Студенты же последнего курса уже были озабочены подготовкой дипломных работ, а мужская часть таких студентов направлялась на военные сборы. Значит, примерно треть студентов, обучавшихся на 2—5 курсах высших учебных заведений СССР, ежегодно принимали участие в студенческих отрядах.
Могло ли это быть возможным при условии абсолютной добровольности? Очевидно – нет!
Во многих публикациях о студенческих отрядах утверждается, что принудительный набор в студенческие отряды появился «потом», а первые студенческие отряды формировались исключительно добровольно. Увы, это не соответствует истине: даже и самые первые отряды формировались по принуждению.
Вот свидетельство современника:
«Были крайности, но все Серегины приемы военного коммунизма, и кавалерийские атаки, и всеобщая принудительная мобилизация в отряд сгодились – целина состоялась! <…> Он мог быть резким и бескомпромиссным: не желавшего поехать на целину по неуважительным, по его мнению, причинам, он готов был исключить из комсомола и из университета»16.
Это написано о командире первого отряда Физфака МГУ Сергее Литвиненко и об установленных им «порядках» на физическом факультете ещё в 1959 году.
Этот пример доказывает, что абсолютной добровольности в студенческих отрядах не было никогда. Другое дело, что масштаб принуждения в первые годы был не слишком велик. Но он постепенно достиг своего пика ко второй половине 1970-х годов.
Спустя много лет трудно объективно оценить число студентов, которые принимали участие в студенческих отрядах добровольно, то есть стали бы работать в отрядах, если бы их к этому тем или иным способом не понуждали, и если бы они не имели льгот и преференций. Так называемые «социологические опросы» советских времён, на которые и ныне ссылаются некоторые авторы17, настолько же «объективны» и «достоверны», насколько «свободны» и «альтернативны» были, например, выборы в органы власти СССР. По субъективным ощущениям автора, в огромном СССР таких студентов набиралось не более двух десятков тысяч человек в год!18
Третий трудовой семестр или высшее образование?
Приведённые выше расчёты, помимо прочего, показывают, что участие в студенческих отрядах не только не способствовало, но активно мешало студентам получать эффективное высшее образование.
Учебные планы высшей школы формировались таким образом, что из пяти лет (при сроке обучения от 5,5 лет и выше) студенты вузов лишь в одном учебном году имели летние каникулы, продолжительностью 2 месяца. В остальные годы обучения часть летнего периода занимала практика. Виды практики были различными: ознакомительная, производственная, исследовательская, преддипломная и т. п., однако каждый из таких видов являлся важным элементом высшего образования, без которого такое образование становилось оторванным от жизни.