Ибо он салютом раздался в честь любви.
Где берёт своё начало любовь
Где берёт своё начало любовь?
Тихий взгляд смешных глазёнок…
Может первое жгучее признание?
Или интерес, как у ребёнка?
Иль приходит она через привычку?
Сразу вместе – в счастье, в тоске…
И даёшь, Ты, от сердца отмычку,
Тяжело ведь одной в пустоте.
Может, греет она так страстно,
Что исчезают к сердцу замки.
И приносит она неизбежно
Море счастья и тропы судьбы…
Что объединяют, потерянные Богом
Две частицы, словно инь и ян,
И становятся уже они одним целым,
Полные мечтаний, чувств, ожиданий…
Где ты ласточка летала
Где ты, ласточка, летала?
Где ты, зиму зимовала?
За лесами, за морями
Я носила телеграммы,
В них весёлая новизна:
«Возвращается весна!»
Где ты? Не слышно
Где ты? Не слышно, в сердце щемит…
Может, я крикну? Но горло болит.
Так часто теряла, казалось на миг…
Что без тебя не смогу я прожить.
Ты судьба моя, ветер, прошу, укради,
Так хочу, почувствовать любви той дары.
Хотелось с тобой на край света сбежать,
Чтоб одинокие люди не смогли отыскать.
Где ты? Не слышно, в сердце щемит…
В Италию завтра мой самолёт улетит.
Не веришь? Пускай, но уеду я навсегда.
Цвет флага сменю в своей жизни тогда.
Где-то звонят колокола
Где-то звонят колокола – наверное, около храма,
Разламывается тишина на куски.
Чья-то жизнь напоминает драму,
А у кого-то оборвалась словно нитки.
Все затихло, снова немое молчанье,
А я сижу и смотрю в высь куда-то,
К каждому придет пора прощания,
А эти колокола снова зазвонят когда-то.
Герман Гессе Перевод Быстротечность
С моего дерева жизни
Все листья постепенно облетают.
Пестрый мир надежд —
Как он пьянит, бурлит, докучает
И утомляет, и сердце наполняет!
То, что сегодня еще цветет
И благоухает, плоды дарит
Назавтра вянет, умирает.
И вскоре ветер споет
Свои песни скучные
Над холмом коричневым
Где прах мой покоится.
А над колыбелью
Склонилась мать —
Мне бы еще в эти глаза заглянуть,
Зарю увидеть, что указывает на путь,
Тревожит вечно нас и не дает заснуть.
Все умирает, все уходит во мглу,
Лишь Вечная Мать, что творит тьму,
Что нам дарит дни, и солнце, и слова,
Что, играя в воздухе, пишет
Полузабытые наши имена.
Гитара
Душа, как струна, зазвенит,
Разбудит молчаливое дерево —
И утихнут птичьи песнопения.
Душа, как струна, зазвенит.
И исчезнуть раскаты грома, ливня,
И сердцу одинокому – жить!
Душа, как струна, зазвенит,
Разбудит молчаливое дерево.
Говорить людям
Людям говорил,
Что деревья тоже португальцы.
Людям говорил,
Что каждое зеркало – дверь
Из одной пустоты в другую.
Людям говорил,
Что коты знают Истину
Где-то от нас навсегда спрятанную.
Людям говорил,
Что каждый цветок – это Васко да Гама,
Что плывет на корабле окнами в потустороннюю Индию.
Людям говорил,
Что каждая ель это старый учитель,
Что ведает про Путь
Неизвестной осени.
Людям говорил,
Что Ван Гог лишь приоткрыл дверь.
А они не верили…
Горело небо
Горело небо за рекою,
Земля содрогалась от гранат.
А им казалось, что только двое
На свете их – девчонка и солдат.
Грохотало, ревело и клокотало…
Словно спички, ломался лес.
Будто лебедь белокрылую
Солдат девчонку над миром нёс.
Живым он тогда вышел из боя,
И заглушая ту войну,
Про зори, вербы над водою…
Читал ей стих про тишину.
Горький Шоколад
Горький шоколад эта прогулка по городу.
Грустно одному.
Дома ждут котище
лохматый и чёрный попугай.
Филин в соседней роще видимо тоже ждёт.
Кто ещё обратит внимание на него кроме меня
и услышит намеки в его вздохах?
Бельчонок, устроившись на ветке березы,
уплетает орешки.
Я на балкон их выношу для него,
он знает…
Сколько ещё радостей эта причудливая старость
придумать может?
Сколько ещё дней длиннющих ей Боженька
отмеряет щедро?
Граница