– Беру вон ту, брюнетку, – неожиданно произнес я.

– С нее и начнем, – почему-то радостно потер руки торговец.

Пока он объявлял условия и расхваливал товар, я, не отрываясь, смотрел на девушку. Она с такой силой вцеплялась в цепи, которые крепили кандалы к шесту, что, казалось, те должны были порваться. Глаза ее продолжали пылать гневом, а губки пару раз открылись и закрылись, словно девушка хотела что-то сказать. Она даже прошептала что-то еле слышно, но по выражению ее лица я догадался, что она выругалась. Ого какая экспрессия! С такой в постели не соскучишься! Я вдруг понял, что страстно хочу приручить эту дикую… с кем бы ее сравнить? Гибкое тело, оплетенное черными полосами ткани, было похоже на лиану или лозу. Его венчала изящная головка с тонким чертами лица и собранными в сложную прическу локонами, открывавшими розовые от смущения ушки и пылающие щеки. Роза! Ассоциация пришла неожиданно. Пунцовая роза. С шипами. Это было видно по взгляду иномирянки, где так и читалось: «Живой не сдамся!» Еще как сдашься, девочка. Виконт… нет, теперь уже граф Россварт умеет объезжать как норовистых лошадей, так и… диких кобылок.

– Начальная ставка – сто золотых! – провозгласил работорговец.

– Сто пятьдесят! – тут же сказал виконт Лемарк.

– Двести! – лениво сказал я и отсалютовал ему рукой, в которой держал перчатки.

– Триста! – заявил блондин-иностранец.

– Четыреста! – сделал ставку я.

– Четыреста пятьдесят! – побил ее блондин.

Виконт Лемарк насмешливо присвистнул и махнул рукой, устраняясь. Поэтому дальнейший торг пошел между мной и иностранцем. Цена росла, а вместе с ней и удивление окружающих. Я и сам не понимал своего упорства. Платить втридорога за какую-то неизвестную девчонку, пусть и с магией?

– Тысяча! – уже нервно сказал иностранец, и я улыбнулся, понимая, что он уже почти исчерпал отпущенный лимит.

– Тысяча пятьсот! – томно произнес я, и в зале воцарилась тишина.

– Будете повышать ставку? – уточнил торговец у блондина, но тот только раздраженно мотнул головой. – Девушка ваша, ваше сиятельство, – подобострастно склонился передо мной господин Нумос.

– Привести ее ко мне в карету, – коротко приказал я, вставая.

Мне уже не терпелось оказаться с ней наедине.

Таня

Голоса невидимых мне мужчин звучали, как пощечины, от которых у меня все тело покрылось мурашками. Вот остались только двое соперников, которые явно пытались перебить друг у друга товар. То есть меня. Как же мерзко это звучит! Судя по удивленному присвисту кого-то из покупателей, цена, за которую меня купили, оказалась высока. А из-за чего сыр-бор-то? Я совершенно не слушала, что мне говорил господин Нумос, когда они меня поймали, поэтому не понимала, зачем я вообще нужна кому-то. Женщин у них и своих хватает.

Пока нас везли в клетке, я оглядывала с любопытством новый мир. Похож он был, надо сказать, то ли на фильмы-сказки, которые я изредка смотрела на старом телевизоре у бабки, пока он не сломался окончательно. Или на рассказы о Средневековье. На улицах ходили одетые в длинные платья женщины и мужчины в плащах. По одежде можно было догадаться, что разряженные в шелка и драгоценности дамы были аристократками, а в скромные платья скучных цветов одевались бедняки. Но в любом случае, нужды в иномирянках у них явно не было. Так зачем же я им? А вдруг на опыты? От этой мысли я вся похолодела.

– Девятьсот, – сказал мужчина, которого я не видела, но чей голос леденил меня еще больше, чем мои мысли, такой властностью и равнодушием от него веяло. Такой точно разрежет, как лягушку, и даже бровью не поведет.