– В анкете я ничего не написал. Это же недоразумение: мой отец честный человек, фронтовик. А анкета должна быть чистой.

– Но ведь это – подлог!

– Подлог?! Ах ты!.. – «Извиняться пришел!» У него стало темно в глазах. – Ну иди, стучи! – Павел изо всех сил нажал на отбойник.

Да… Женя промолчал. Ни звука! Презрительное молчание. Это хуже всего. Никто его не пожалел. А он сам кого-нибудь жалел? Ваську жалел, никогда над ним не смеялся. Но и не вступился ни разу. Васька сейчас в Москве. Раздробил стопу. Только стопу… На минуту он даже позавидовал Ваське, но сразу одернул себя: «Не ныть!»

А Дёму не было жалко. Ничуть.

Бригадир поставил их вдвоем разбросать кучу гравия возле цеха – может, нарочно? День был солнечный, воздух свежий – вот это жизнь! Павел начал работать, Дёма стоял, прижимая к груди черенок лопаты.

– Подожди, – начал он, – нам надо поговорить…

– Поговорить? О чем! – Павел продолжал копать.

– Подожди, ты единственный человек здесь, с кем я еще могу поддерживать отношения. Речь пойдет о газете…

«Опять, опять эта газета! – Павла передернуло. – То редактора из себя корчит, то поговорить надо!»

– Да тут, вроде, все ясно, – энергичный взмах.

– Подожди, ничего не ясно. Вернее, ясно, что никто ее не будет делать, кроме нас, нас двоих.

– Что! Ты хотел сказать, кроме тебя? – «Тоже мне, в товарищи набивается! Как говорит Игорек, гусь свинье не товарищ!»

– Подожди, послушай меня. Ты сам можешь оказаться в таком положении. И может быть, очень скоро. И если сейчас ты не подашь мне руку помощи…

– Хорошо. – Павел перестал копать. «О помощи просит. Послушаем!» – Чего ты хочешь?

– Послушай, – Дёма оживился, – ты же пишущий человек! Дадим твои стихи в номер. Понимаешь, я не умею рисовать… Не умею. А ты… немного, но владеешь кистью. Я видел твой «Костер». Для тебя это будет не сложно… – Близко-близко открывается рот: коричневый налет на зубах, слюна в уголках губ…

– А ты? Что будешь делать ты?

– Я? То есть как!.. – слюна на губах закипела. – Я редактор!

– Извини, Дима, мне работать надо: до перекура еще далеко.

Да он и теперь бы ему то же самое сказал!

Дёму он не пожалел… И Дёма ему отомстил.

5

– …Газета?! – Дёма отразил холодный взгляд бригадира, сидевшего на спинке кровати. – В такой обстановке невозможно работать! Я снимаю с себя все полномочия. Вот вам новый редактор! – Он протянул кривой узловатый палец: – Вот он теперь отвечает за все!

«Вот это номер!» – Павел хотел было возразить, но промолчал.

– Да, ты, именно ты!! – Дёма наставил палец ему в грудь. – Это ты развалил работу!

– Я?! – Павел вытер попавшие в лицо брызги. – Что ты несешь!

«Спокойно. Ну кто примет это всерьез? Это же Дёма!»

Но бригадир холодно взглянул на него:

– За газету теперь отвечаешь ты. Вопросы есть? Вопросов нет!

Да… Дёма передал ему эстафету – свой дурацкий колпак. С кем теперь делать эту газету? Никогда он не был в таком дурацком положении, никогда! Никогда? А так ли? Неужели совсем никогда? В больнице над ним смеялась вся палата. Особенно старшие, лет по четырнадцать… А он говорил им правду. Это не могло быть неправдой, ведь мама так сказала. А она медик! работает медсестрой. И она – женщина. Кому же знать, как не ей?! Когда женщина хочет иметь ребенка, она принимает специальные таблетки. Таблетки – ну что тут смешного!

Тогда ему было двенадцать… Но теперь он стал совсем другим человеком! И теперь у него есть Лена…

Ему завязали глаза, двое взяли под руки, повели. Сначала – огонь: его продымили над костром. Потом – вода: «Ложись!» – он лег. – «Ползи!» – Он пополз, воды хватало, глины тоже… Сверху держали что-то (носилки?). Потом –