Куколка всех поторапливает, напоминает про время. В такие моменты ругаю и себя, и ее за то, что я согласилась. Не люблю, когда торопят. Сразу начинает все валиться из рук, а если не вываливается, то выходит все коряво и некрасиво.
В коридор выхожу последняя. Аленка уже стоит рядом с Куколкой и что-то они весело обсуждают. Вот они точно подружки. Шушукаются, закатывают глаза и смеются. Почувствовала легкий укол раздражения и зависти. Мне всегда мало эмоции дочери. Настолько мало, что сейчас хочу забрать все, что она подарила Куколке. Детское такое, непосредственное.
- Ну что? Едем? - не хочу выдавать то, что чувствовала сейчас на душе. Это кажется неправильным по отношению к Куколке. Она не виновата, что я такая эгоистка и собственница.
Выходим из подъезда, и начинается легкий дождь. Аленка радуется. Выбегает и кружится на дороге. Ловит эти мелкие капли. И вот сейчас ей весело, настолько хорошо и сказочно - внутри просто разливается цветочный нектар. Хочется подхватить ее и вместе кружиться.
- О, а вот и наше такси.
Смотрю в сторону. Желтая Октавия заезжает во двор.
- Ты же не забыла про детское кресло? - не сяду в машине, если там его не будет. Постоянная тревожность. Она нарастала с каждым днем, как я стала мамой. Иногда выходило за рамки, что дышать бывало трудно - настолько я за Аленку боюсь. А когда мы узнали о диагнозе, так душа просто постоянно ерзает внутри, неспокойно ей.
- Обижаешь. Все в лучшем виде. И это даже не эконом.
- Куколка! - беру ее под руку. Потребность обнимать перебегает и на нее.
Помогаю Аленке. Та не может спокойно усидеть. Постоянно ей нужно движение.
- Вы можете только не курить в салоне? - настоятельно прошу водителя. - Моей дочери нельзя вдыхать сигаретный дым. Спасибо.
Благодарю сразу. Даже его ответ не хочу слушать. Он не может быть никаким иным кроме как согласие.
- А знаете что? - Куколка поворачивается к нам с переднего пассажирского сиденья.
- Что? - с интересом спрашиваю.
Мне кажется, этот день сулит множество сюрпризов. Ощущение трепета какое-то непроходящее. Давно такого не было. Ценю каждый момент. Завтра уже будет все по-другому. Я проживаю несколько жизней. И все они отличаются друг от друга. Но эта самая любимая.
- А может потом в кафе-мороженое? М? Или в ГУМ за ним? Говорят, его по-новому украсили? По-летнему, - Куколка спрашивает, но смотрит то на Аленку. Понимает, хитрая коза, что если захочет Аленка, то мне уже не отвертеться.
- Да! - Дочь кричит. И хохочет, будто ее щекотят. Даже водитель улыбается.
- Что вы со мной делаете, а? - треплю ее за кудряшки. Любимые, нежные, золотые, родные. Пахнут конфетой и счастьем. Моим счастьем.
- Мы едем около часа. Пробки. Куколка начала уже нервничать. Вон покусывает дорогущий маникюр, которым хвалились на прошлой неделе.
Таксист останавливается, а мы выбегаем. Оказывается, и правда опаздываем.
- У тебя такой страх на лице нарисован, Куколка. Ни разу такой не видела за все наши два года общения.
- И не говори. Жуть, как волнуюсь. И жуть, как опаздываем. Предоплата еще эта не возвращается… - сетует, бормочет себе под нос. И бежит первая. Мы с Аленкой следом.
- Кто бы знал, что ты так боишься опоздать на кулинарные курсы… Кавалер, наверное, очень понравился, - кричу ей.
Куколка резко останавливается и оборачивается ко мне. Губы поджала и дыру прожигает на мне. Коза. Вредная и противная.
- А вот не надо сейчас, Нинелька! Понравился, конечно. А ему видите ли итальянскую кухню подавай.
И бежим дальше. Осталось немного. Мы вроде как девушки в спорте. Чем танец у шеста не спорт? Еще какой! Но дыхание сбивается. Смотрю на Аленку. Переживаю. Ей бегать очень не рекомендуется. Иногда останавливаемся, переводим дыхание.