Едва болховцы втянулись на вершину горы, как раздались крики: «Аллах» и турки предприняли новую атаку. Густые цепи аскеров были уже совсем близко, но вместо измученных и расстрелявших большую часть огнеприпасов софийцев их дружными залпами встретили свежие роты Болховского полка. Затем русские ударили в штыки, и закипела яростная схватка.

Подпоручик Линдфорс первым бросился вперед, размахивая шашкой в одной руке и револьвером в другой. Пристрелив одного противника и рубанув второго, он увлек за собой подчиненных, и вскоре противник не выдержал их натиска и побежал.

– Ура! – закричал он, радуясь, и хотел было бежать дальше, но тут его остановил Будищев.

– Куда вы, вашбродь, отбили турка, и, слава богу, так что давайте назад, пока они нас из пушек не накрыли.

– Всем возвращаться! – не допускающим возражений тоном приказал Михай.

– Есть, – нехотя отозвался подпоручик и принялся командовать.

Тем временем Дмитрий по своему обыкновению принялся обшаривать трупы вражеских солдат в поисках патронов. По счастью, их сумки были еще полны, и скоро он набрал изрядный запас. Эти его движения привлекли внимание еще не ушедших офицеров Софийского полка, также принимавших участие в отбитии атаки.

– Что это значит? – спросил усатый штабс-капитан с измученным лицом.

– Лучший стрелок в полку, – пояснил ему поручик, – чудеса творит из трофейной винтовки. Но, как вы понимаете, с патронами беда.

– Хм, турецкие винтовки и впрямь лучше наших, – согласился тот. – Пусть посмотрит в том углу. Там у турок огнеприпасы были сложены. К нашим винтовкам они не подходят, так что мы их не трогали.

Поручик тут же отдал приказ, и Будищев бросился разбираться с трофеями. Патронные ящики он нашел быстро, но вот содержимое вызвало у него удивление. Лежащие там патроны были куда крупнее «Пибоди-Мартини» и не подходили ни к одному виду встречавшихся ему до сих пор винтовок.

– Ну что там у тебя? – спросил подошедший Линдфорс.

– Да вот, ваше благородие, нашел что-то, а что не понятно.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался подпоручик. – Ого, не повезло тебе, братец, такую винтовку ты вряд ли сыщешь!

– А для чего они?

– Эти огнеприпасы, мон шер, предназначены для чуда технической мысли – бельгийской митральезы системы Монтини.

– Для пулемета, что ли?

– Ну, можно и так сказать. Кстати, оружие на самом деле так себе, во всяком случае, французам в боях с пруссаками оно не помогло.

– Что-то не вижу я здесь пулеметов, – пробормотал Будищев, внимательно осматривая местность.

– Да вот же, – усмехнулся офицер, показывая на лежащую на боку пушку.

Дмитрий тут же бросился к орудию и с немалым изумлением увидел, что на лафете на самом деле установлен далекий предок пулемета – митральеза. Причем весьма интересной конструкции. Тридцать семь ружейных стволов были собраны в кожухе, который он сначала принял за пушечный ствол. Заряжались они все одновременно специальной кассетой или обоймой с закрепленными в ней патронами, а затем, вращая специальную ручку, можно было высвобождать бойки, которые накалывали капсюли и производили, таким образом, очередь.

«Чудо бельгийской техники» было чрезвычайно тяжелым, неповоротливым и нельзя сказать, чтобы скорострельным. Но все-таки это был почти пулемет! К тому же калибр внушал уважение.

– Чуть больше четырех и трех десятых линии, – пояснил ему Линдфорс, – или если на французский манер…

– Одиннадцать миллиметров! – восхитился Дмитрий, научившийся разбираться в русских мерах длины. – Почти крупняк…

– Точно, – улыбнулся офицер, – но что ты собираешься делать с этой митральезой? Посмотри, туркам она не очень-то помогла!