Дальше композиция обрывалась, чтобы продолжиться на противоположной стене. Рэй передёрнуло: снова жертвоприношение. Человек с рассечённым горлом лежал на алтаре, а толпа вокруг истово молилась.

И, наконец, последняя фреска: жуткое существо с чёрными провалами вместо глаз и руками, истекающими жидким золотом, парит в воздухе, а под ним лежит разорванное на части тело. Голова – отдельно от туловища. Какая прелесть.

– Кукулькан вручил царю нечто ценное, но тот вскоре умер, – предположил Кит. – Наверное, майя считали этого царя наместником бога или что-то вроде того. Думаете, он может быть захоронен здесь?

– Вполне возможно, – одобрительно кивнул Торрес. – А что насчет тех двух фресок?

– Человека принесли в жертву. Потом другому оторвали голову – какой-то монстр… Злой дух? Демон из преисподней?

– Интересно вот что, – Торрес указал на первую и вторую сцены. – Мы предполагаем, что эти фрески были написаны раньше, чем те, другие. Примерно на полвека, а то и больше.

– Они дополнили сюжет? – предположила Рэй. – Какая у них вообще связь между собой? Больше похоже на разрозненные сцены.

– Среди майя бытует одна легенда, – заговорил Торрес неуверенно, словно сомневаясь в собственных словах. – О великом правителе, которого бог наградил за верную службу и повелел охранять свой дар как бесценное сокровище – до тех пор, пока не придёт время им воспользоваться… Впрочем, это всё глупые сказки.

Вновь закружилась голова. Чтобы не подавать виду, Рэй незаметно оперлась плечом о фреску с изображением черноглазого монстра с золотыми руками. Свет в помещении померк – перегорела одна из ламп.

– Что за дар?

– Спросите Ашкия при следующей встрече, он с удовольствием расскажет вам легенду в подробностях. В их племени она широко известна, а я, знаете ли, не особенный специалист по местным суевериям. Просто сюжет на этих фресках…

Продолжения Рэй не услышала. Тьма накрыла её удушливым куполом и утащила с собой.

***

– Рэйч! Рэйчел!

Сознание возвращалось медленно, толчками. Вот она была сразу везде – а через мгновение очутилась в пустоте, где нет ничего.

– В сторону, Стивенсон!

В нос ударил резкий запах, и Рэй застонала, с трудом разлепляя свинцовые веки.

Её голова лежала на коленях у Кита. Его взволнованное веснушчатое лицо заслоняло тусклый свет газовых ламп и пьяно двоилось. Краем глаза Рэй разглядела, как Торрес спрятал в сумку нашатырь.

– Ей нужно прилечь. Сможешь отвести её в лагерь?

– Конечно, – закивал Кит.

– Сначала отдохни немного, Рэйчел. – Торрес склонился над ней и ободряюще положил руку на плечо. – В таком состоянии нельзя спускаться, ноги переломаешь.

– Я в порядке, – прошептала Рэй хрипло. В голове было звонко и пусто, во рту скопилась горькая слюна. Она осторожно глотнула воды из бутылки, которую протянул Кит, убрала со лба взмокшие волосы. Повторила:

– В порядке. Честное слово! Понятия не имею, что со мной, такого не было раньше…

– Да, здесь редкая духота, – произнес Торрес со странной интонацией. Выражение его лица оставалось нечитаемым, и Рэй напряглась. Страх медленно расползался по телу, заставляя деревенеть и без того ослабевшие конечности.

Она нервно почесала ладонь, и тут же сильно зачесалось под лопаткой. Влажная кожа зудела, словно что-то раздирало её изнутри.

– Почему он так странно смотрел на меня? – спросила Рэй много позже, сидя в палатке и сжимая кружку с горячим травяным чаем. – Почему они все так смотрели?

Если Торрес вёл себя сдержанно, то раскопщики-мексиканцы не утруждались приличиями, разглядывая её без всякого стеснения. В их глаза сплелись ужас и любопытство. Кит молчал, и это напугало ещё сильнее.