– Вижу, что близко.

Мало времени осталось, а Хоуп артачится. Сейчас нас спасут только дожди. В них никому неохота воевать. И дай бог они начнутся в ближайшие дни.

– Зак. Сходите на разведку, посмотрите, что там. Если вдруг найдёте какие-то припасы… ну ты сам знаешь.

– Ок, босс. Утром с парнями рванём.

Я сел и разложил на столе карту. Отметил карандашом то место, о котором говорил помощник. Дело дрянь.

На следующий день в дом ввалился Хоуп вместе со своими бравыми молодцами.

– Оу. Вижу, ты так уютненько всё обставил. Хозяюшка из тебя что надо.

– Ближе к делу. Чего припёрся?

Моё тело всё напряглось, но я этого не показывал. Даже не встал с места. До него я играл сам с собой в шахматы. Моих пацанов научить этой игре так и не смог. С ними сложно.

– Партеечку? – улыбнулся Хоуп и без разрешения сел напротив.

– А мозгов хватит? – буркнул я.

– Обижаешь.

– Лады. Ходи белыми.

Я развернул доску к нему.

– Щедро. – Хоуп усмехнулся и сделал первый ход.

– Сицилианская защита, – протянул я и взглянул на него. – Надеюсь, ты в курсе, что это не про сицилийскую мафию?

– Юморишь, значит, хорошо.

– Ну ты же не в шахматы со мной пришёл поиграть.

– Решил, что ты уже обжился и захотел обсудить…

– Баррикады?

– Не так быстро, милый. Мы ещё не настолько близки.

– Знаешь, Хоуп, почему мне нравятся шахматы?

– Потому что нехер делать между мародёрством и траханьем девок. – Он снова сделал ход.

– Потому что в них самый лучший ход тот, что ломает планы противника. – Я сразу же снёс несколько его фигур. – Ну что… Готов к эндшпилю? Или сдашься?

– Я ещё повоюю. Не в моих правилах сдаваться.

Он хмыкнул и переставил фигурки.

В этот момент дверь в комнату открылась и зашли мои парни. Охрана Хоупа сразу же выпрямилась, приготовившись в любую секунду атаковать. Но этого не случилось.

Мои парни только покосились на них, но явно хотели рассказать о другом. В их руках болталась рыжеволосая девушка. Все ноги в крови.

– Деревня уничтожена. Мы закидали машину запасами. А эту… в лесу нашли. В капкан попала.

– Твою ж налево! – выругался я и встал. – А прикончить её там не судьба? Вот сейчас разбирайтесь с её трупом сами. Мне больные не нужны.

Девушка и так была испугана, а теперь её глаза ещё шире распахнулись.

– Да как вы можете! – выкрикнула она. – Вы… вы просто не люди! Звери и то лучше.

Я выхватил из ножен кинжал и резко метнул его вперёд. Он проскользнул прямо возле уха девицы, отрезав ей часть кудрявых прядей.

Все замерли, будто ожидая от меня продолжения. В комнате воцарилась гробовая тишина.

– Чёрт! – наконец сказал я, потирая руку. – Не попал. А ведь должна была кисть уже пройти. Знаешь, я мог бы отпустить тебя, ну вдруг выкарабкаешься. Мог бы пристрелить, но патронов жалко. У тебя слишком острый язык. Поэтому отправлю-ка тебя в отстойник, к моим любимым свинкам. Они очень любят кровь. Если доживёшь до утра, я подумаю, как облегчить твои страдания. И то, если будешь милой со мной.

Девушка едва вдыхала воздух. Кажется, с каждым моим словом она всё сильнее и сильнее бледнела. Небольшие веснушки на её лице стали ярче. В глазах пылала злость. И они медленно наполнялись солёными слезами.

Но к слову сказать, держалась она до последнего. Некоторые начинали реветь уже на первых моих словах.

– Уведите её! – рявкнул я.

– Жёстко ты, – ухмыльнулся Хоуп, когда я сел обратно.

– Мы боремся за жизнь. Здесь нет места больным и немощным. Парней я тоже накажу за то, что они притащили ещё одну нахлебницу.

– Так ты её всё-таки оставишь в живых?

– А почему бы и нет? – сделал я ход. – У неё всё есть, чтобы ублажить мужчину. Женщины сейчас только для этого и нужны. А ногу как-нибудь вылечим. – Я взглянул на него и расхохотался. – Или отрежем.