В этот момент загорается свет.

Щурясь от внезапного яркого сияния и тяжело дыша, мы смотрим друг на друга с приоткрытыми губами. Ошеломленный взгляд танцовщицы скользит по моему лицу, словно пытается запечатлеть каждую деталь и запомнить мгновение, в которое мы оба были погружены несколько секунд назад.

Истории о других мажорах:

НЕЖНОСТЬ МАЖОРА

ШАЛОСТЬ МАЖОРА

2. Глава 2

Даша

Что это было?

Пальцы тянутся к саднящим губам. Они распухли от сумасшедшего поцелуя, с которым набросился на меня этот чертовски привлекательный незнакомец. Ягодицы горят от прикосновения его широких и горячих ладоней. В низу живота жар.

Мамочки.

Смотрю на парня, не дышу. Вид его не менее растерянный, полные губы блестят. Судя по тому, как нервно проводит рукой по волосам, он от себя не ожидал такого.

Я тоже вижу его впервые. У него красивое статное тело, смуглая кожа, волевой подбородок с ямочкой посередине и выразительный притягательный взгляд. А еще он вкусно пахнет.

И он очень настойчивый.

А как он целуется...

Боже.

— Что это было? — воспроизвожу свой вопрос, пока он продолжает молчать.

Ощущение его губ на своих такое невероятное... Такое желанное. Будто это именно то, в чем я нуждаюсь.

Мне бы бежать прочь из мерзкого клуба, от незнакомого парня, целующегося сногсшибательно, но я стою на месте, словно мои каблуки вросли в пол.

— А на что похоже? — наконец-то произносит он охрипшим голосом, разгоняя по моему телу мурашки.

— Послушай, я... — тру пунцовое лицо ладонями, приходя в себя. — Я не просила меня целовать.

Он откровенно хмыкает, складывая руки на груди. Продолжает смотреть на меня свысока.

— Ты не просила, — вдруг соглашается и облизывает свою нижнюю губу, как будто собирает остатки нашего поцелуя.

Черт. Это так сексуально.

— Ты умоляла.

Что?!

Взгляд его серых глаз отражает самообладание, но я все же улавливаю в нем искру глубокой страсти, когда смотрю прямо на него.

— Я? Н-нет... — теряюсь, не находя слов. — Ты сам меня поцеловал!

Его суровость и нескрываемая убежденность в своей привлекательности и достоинствах манят, искушают, делают из меня откровенную идиотку, которая в действительности хочет еще раз ощутить на своих губах страстное волшебное прикосновение умелого языка.

— Да, — утверждение парня выводит меня из гипноза. — Но ты просила «еще».

Эта нахальная кривая ухмылка и блеск серых глаз, пронизывающих меня до дрожи, злят и заставляют двинуться с места.

Я принимаюсь сдергивать со спинки стула свой длинный плащ. Хватаю сумочку и проскальзываю мимо этой ледяной и самодовольной глыбы.

— Ты куда? — поворачивает он голову, провожая мою спину взглядом.

Какая ему разница?!

Рукавом нервно стираю его поцелуй и шарахаю дверью своей временной гримерки так, что почти петли отваливаются.

За стеной длинного коридора музыка продолжает грохотать, а люди веселиться, словно пробки не выбивало и электричество не гасло. Каблуки мои громко цокают по кафелю, пока спешу на выход из помещения, где меня умудрились унизить два раза за один вечер.

Сама же виновата, что пришла сюда. И могла бы догадаться, что подлый именинник потребует совершенно другой танец.

Облегченно выдыхаю в воздух, когда оказываюсь на улице. Дождь барабанит по крышам, асфальту, смешивается с моими слезами, которые все это время сдерживала. В определенный момент все-таки даю им волю, позволяя размазывать косметику под глазами.

Бреду ночью вдоль дороги, кутаясь в свой тонкий плащик. Корю себя за то, что приперлась сюда и денег необходимых не заработала. Взяла и просто сбежала.

Хочется винить во всем Лизу, университетскую подругу. Она познакомила меня с организатором подобных выступлений. Но всякий раз, когда выезжаю на такие мероприятия, я сама должна понимать, что рискую.