«Почему вы поцеловали меня?», - хотелось спросить мне, но я спросила совсем другое.

- Почему вы скрыли правду? Почему сказали, что я – дочь вашего друга?

- Скрыл, - признал он и прошел к окну, посмотрев на море. – И от тебя потребую того же. Я хочу, чтобы ты молчала о своем даре и никому не предсказывала будущего.

- А вам?

- И мне, - дракон закрыл окно ставнями. – Ложись спать и ничего больше не бойся.

Он вышел из моей спальни, а я села на краешек постели. Сердце стучало, вырываясь из груди, и только теперь я поняла, как боялась.

Не бойся. Дракон сказал мне – не бойся.

Я не выдержала и засмеялась. Было странно смеяться одной в комнате, но я никак не могла остановиться – хохотала и хохотала, пока из глаз не брызнули слезы, и смех не сменился рыданиями. Я уткнулась лицом в ладони и плакала так долго, что веки припухли. Но на душе стало легче, я задула свечу, забралась в постель, укрывшись одеялом до ушей, согрелась и вскоре заснула. Заснула крепко и безмятежно, как не спала последние шесть лет.

Утром я проснулась оттого, что кто-то расхаживал по моей комнате, и что-то звенело и стукало.

Вскочив рывком, я сразу понапридумывала разных страхов – от захвата драконьего замка людьми лорда Уилмора до покушения на мою честь самого дракона. Но это была Брюна.

Дочь дракона в утреннем бледно-желтом платье раздраженно мерила шагами ковер, а ее горничная выкладывала на мой туалетный столик коробочки с румянами и шпильками, стеклянные пузырьки и глиняные крохотные амфоры с благовониями.

Заметив, что я проснулась, Брюна скорчила гримаску – презрительно выпятила нижнюю губу.

- Отец попросил, чтобы я подарила тебе гребни и всё, что нужно благородной девице, - объявила она. – Вот, пользуйся моей добротой, нищенка.

Я посмотрела на блестящую гору дамских штучек, уже высившуюся перед зеркалом, и подумала, что вряд ли дракон просил. Сомнительно, чтобы леди Брюна уступила просьбе. А вот приказу…

- Вы очень добры, миледи Брюна, - сказала я, выбираясь из постели. – Но можно ли и мне попросить вас? Не врываться в комнату, пока я сплю.

- Вообще-то, это – замок моего отца, - напомнила дракайна. – А если не хочешь, чтобы к тебе заходили – надо запираться изнутри. Вот крючок, если что.

Запираться. Я и забыла, что можно запираться изнутри.

- Очень любезно с вашей стороны напомнить мне об этом, - ответила я спокойно. – Так и буду поступать, миледи.

- Называй меня Брюна, - проворчала она, отведя глаза, и принялась копаться в поясном кармашке. – Вот, держи, - она протянула мне гребень. – У меня таких два, они из панциря черепах, очень гладкие.

Я понятия не имела, кто такие черепахи, но подарок приняла – не столько из необходимости иметь костяной гребень вместо деревянного, сколько из любопытства. Я никогда не видела такой красивой вещицы, а взяв ее в руки убедилась, что гребень был гладким, как отполированный камень. Он был коричневый, с вкраплениями золотистого, с искусной резьбой на ободке – женщина обрезала ножницами длинные волосы спящего мужчины.

- Дурацкая резьба, верно? – хмыкнула Брюна.

- Это Шимшон и Далида, - сказала я, гладя тонкую резьбу. – Она обольстила его и отрезала ему волосы, в которых была его сила. И предала его врагам.

- Ого, - Брюна вытянула шею, через мое плечо рассматривая гребень. – А на моем гребне – девица с отрубленной мужской головой. Вот она мне нравится.

- Наверное, это Юдит с головой Холоферна, - догадалась я. – Он напал на город Юдит, а она прельстила его своей красотой и убила, отрубив голову.

- Откуда ты знаешь?

Я подняла голову. Брюна смотрела на меня с любопытством, а служанка – почти с ужасом.