, Ирма похудела на пять кило – среди всех изменений, которым подверглось знание различий, признаков, эквивалентов, слов – короче, среди эпизодов глубинной истории лишь один, который начался на пороге XX века и, возможно, скоро закончится, позволил явиться образу пизды – таким образом, взяв относительно короткий временной отрезок и ограниченный географический горизонт, можно быть уверенным, что пизда – изобретение недавнее – вовсе не вокруг нее и ее тайн издавна рыскало голодное человечество – Ирма перерыла бумаги – среди черновиков нашла короткую открытку от Маньки – расписку в любви – уничтожила – она уничтожала все запретное – подозрительные фотографии – за столиком сидела Манька – он не видел ее семь месяцев – присаживайтесь – угодничал Никифор – на его лице Сисин увидел тень мужской уязвленности – Сисин не умел о нем думать – он относился к нему, как к верблюду – носильщику интеллектуального хлама – не обижал – не хотел, чтобы тот надорвался – а мы как раз о вас говорили – сказал Никифор – ругали небось? – как можно! – я себе новый псевдоним придумал – похвастался Никифор – опять, наверное, неудачный – огорчился Сисин – Манька, улыбаясь, смотрела на Сисина – ну, чего? как дела? – спросил Сисин, пока Никифор бегал за кофе для него – хорошо – улыбаясь, сказала Манька – ты такая родная – сказал Сисин – страшное дело! – вы с сахаром? – донеслось из буфета – наживаешь себе очередного врага – заметила Манька – враги и женщины мне были утешеньем – что? что? – Пушкин – пожал плечами Сисин – или развлеченьем – заложница хорошего вкуса поморщилась – какая разница между Пушкиным и вами? – у Никифора забегали глаза от восторга – вы более крутой – только, пожалуйста! – взмолился Никифор – будьте еще покруче! – Сисин одобрительно кивнул головой – подбросить тебя? – Манька с готовностью встала – Никифор улыбался улыбкой объебанного тинейджера – пока – Сисин крепко пожал ему руку, строго заглянул в глаза – ты работаешь? – спросила Манька в машине – работаю – злобно сказал Сисин – в самолетах, что ли? – спросила Манька – в самолетах тоже – сказал Сисин – зачем ты мотаешься? – я покоряю Запад – зачем тебе это надо? – я выполняю секретное задание – честно признался Сисин – какой же ты дурак! – надо будет как-нибудь пообедать, что ли – неопределенно сказал Сисин – подвезя ее к дому – помня о договоренности не звонить и не встречаться – давай – без особенного затруднения сказала Манька – я тебе позвоню – сдерживая радость, сказал Сисин – она отвернулась жопой и не дала – оставшись один, он пошатался по комнатам – поднялся наверх – бессонная, разбросанная постель совсем свежей вдовы – ее черные очки – голубой лифчик – маленькая, тщеславная женщина, никак не желающая стареть – он надел черные очки, накинул на свитер голубой лифчик, залез в холодильник – там, как после дня рождения – соленые рыжики – малосольные огурцы – водка – Сисин выпил рюмку – заел огурцом – закусил семгой – подумал о том, что вдова не без удовольствия на поминках рыжики ела – нам всем нужно побольше есть – поддержала ее правозащитница Римма – иначе покойник обидится – интеллигенция задвигала челюстями – зажег свет – Пастернак с предисловием Синявского – Цветаева – Ахматова – вашингтонское издание – первый том Мандельштама – «Над пропастью во ржи» – шаг в сторону: Бабель – Бахтин о Достоевском – деревенские соседки пришли и завыли – запричитали – да так натурально – что все московские обратили внимание – нет, умеют же! – с умной радостью заметил Рожнов – жаль, не было магнитофона! – собиратель фольклора – Сисин понял, что боится зайти в кабинет – как будто Лев Семенович мог до сих пор там лежать – он позвал Виконта – плохая большая фотография Виконта с хозяином в теплой клетчатой рубахе висела на стене – Лев Семенович с