Закончив рассматривать книги, я обернулся. Расти пропал.

Я почувствовал укол беспокойства.

Но вместо того чтобы его позвать, отправился на поиски.

Расти обнаружился в спальне на другой стороне коридора. В спальне матери Слим. Он стоял перед распахнутой дверцей шкафа спиной ко мне. Услышав, должно быть, мои шаги, он обернулся с широкой ухмылкой. В руках, растянув его за лямочки, Расти держал черный кружевной бюстгальтер.

– Зацени штучку, – прошептал он.

– Положи на место. Ты что, совсем сдурел?

– Это ее мамки.

– О господи, Расти.

– Гляди, – он поднял бюстгальтер к глазам. – Сквозь него все видно.

– Положи на место!

– Да ты только погляди, здесь были ее сиськи, – он приложил одну из чашек к лицу, как хирургическую маску, и вдохнул. Тонкая материя облепила его нос и губы и вернулась в прежнее положение, когда он выдохнул. – Я чувствую ее запах.

– Ну да, конечно.

– Богом клянусь! Она не стирала его после того, как надела последний раз.

– Да хватит уже.

– Сам возьми понюхай.

– Ну уж нет.

– Трусишка.

– Положи это на место, Расти. Нам надо убираться отсюда, пока нас кто-нибудь не увидел.

– Да никто нас не увидит.

Он снова глубоко вдохнул, прижимая ткань к лицу.

– Да боже ж ты мой!

– Да ладно, ладно, – Расти опустил руки, сложил бюстгальтер и затолкал его обратно в шкаф.

– Ты оттуда его взял? – уточнил я.

– Ты думаешь, я идиот? – спросил он.

– Пошли отсюда.

– Погоди, – он распахнул вторую дверцу. – Трусики!

Он протянул было руку, чтобы их достать, но я шагнул вперед и захлопнул дверцу. Он едва успел отдернуть руку.

Но я хлопнул дверцей слишком сильно.

Весь шкаф содрогнулся.

На самом верху стояла высокая узкая ваза из прозрачного зеленого стекла с двумя или тремя желтыми розами.

Ваза качнулась вперед.

Я отчаянно попытался ее поймать.

Но не успел.

Ваза рухнула прямо на стоявший рядом пузырек с духами, и оба сосуда разбились вдребезги. Во все стороны полетело стекло, вода и духи. Розы, проехав яркими головками по джинсам Расти, рассыпались перед шкафом, а сверху стек поток ароматной воды, тут же пропитавшей ковер.

Мы уставились на получившийся бардак.

В воздухе разлился такой сладкий и насыщенный запах духов, что я едва не задохнулся.

Через какое-то время Расти пробормотал:

– Да уж, на этот раз ты по-настоящему отличился.

– Я?

– А что, разве это я тут дверцами хлопал?

– Ну конечно, ты-то тут вообще ни при чем. Вовсе не ты полез в этот шкаф и стал рыться в вещах. Если бы ты не вел себя, как последний дебил…

– Если бы ты не начал строить из себя святошу…

Мы снова замолчали и уставились на устроенный нами бардак: наверху шкафа образовалась лужа, в которой поблескивали разномастные куски стекла. На ковре растеклось мокрое пятно, как будто щенок сделал свои дела. По полу раскиданы осколки цветного стекла, а у самых ног Расти – желтые розы и обсыпавшиеся лепестки.

– И что нам теперь делать? – спросил Расти.

Я помотал головой: я все еще не мог поверить, что мы умудрились вляпаться в такую неприятность.

– Попытаемся отчистить? – предположил Расти.

– Я не думаю, что это возможно. Эти духи… Ковер ими насквозь провонял. Как только кто-нибудь поднимется наверх, сразу поймет, что что-то не так.

– Не говоря о том, – добавил Расти, – что мы не можем склеить обратно вазу и флакон.

– Давай соображать скорее и убираться отсюда.

– Ты хочешь просто уйти? – не поверил Расти.

– Я хочу, чтобы этот кавардак просто испарился!

– Держи карман шире.

– Так, ладно, – произнес я, размышляя вслух. – Мы не можем все это убрать. Нам понадобится минут пятнадцать, только чтобы собрать все стекло. И комната все равно будет вонять, как парфюмерная фабрика. Кроме того, нас здесь может кто-нибудь застать.