Не то чтобы мать Слим была особенно строгой. Но тогда ни один уважающий себя родитель не позволял своим детям пригласить друзей в дом, если рядом не было взрослых. И даже если вся семья была в сборе, друзей противоположного пола никогда не разрешалось проводить в спальню. Это было обычное правило практически в любом семействе.

Пробравшись на верхний этаж, мы с Расти фактически нарушали табу.

Кроме того, это была та самая лестница, с которой упал дедушка Слим. А наверху находилась спальня, в которой Джимми совершил много ужасных вещей со Слим, ее матерью и бабушкой.

Был также крошечный шанс, что мы застанем Слим принимающей ванну.

И мы оба были без футболок. Это нормально, когда ты просто слоняешься по округе, но выглядит не лучшим образом, если ты в таком виде влез в чей-то дом.

Ничего удивительного, что я нервничал.

Когда мы поднялись по лестнице, я предложил:

– Может быть, нам стоит снова позвать?

Расти помотал головой. Он раскраснелся и вспотел так же, как я, и на лице у него было странное выражение, как будто он не мог решить, кричать ли ему от восторга или поскорее сбежать.

Молча мы подошли к ближайшей двери. За открытой дверью оказалась просторная ванная. В ней никого не было.

В самой ванне тоже.

«Ну и хорошо», – подумал я. Хотя и почувствовал легкое разочарование.

В ванной стоял приятный свежий аромат, напомнивший мне о Слим. На раковине лежал кусочек розового мыла – не он ли был источником запаха? Я хотел понюхать его, но не стал этого делать при Расти.

Мы тихонько прошли дальше по коридору, Расти впереди, а я следом. Пару раз, открывая двери, мы видели кладовки. Почти в самом конце коридора мы обнаружили вход в просторную угловую спальню.

Судя по книжным шкафам, это была комната Слим. Превеликое множество полок, практически полностью заставленных рядами книг; некоторые расставлены аккуратно, другие – кое-как, будто пытаются ухватиться за соседей. Разномастные издания свалены поверх поставленных вертикально. Аккуратные ряды книг в бумажных обложках; шаткие пирамиды томов в мягких и твердых переплетах. Опрятные стопки журналов. Тут и там были раскиданы различные предметы: несколько кукол Барби; пятнадцать или двадцать мягких игрушек; приз, который Слим выиграла на лучном состязании Молодежной женской христианской организации[25]; пара маленьких «снежных шаров»; свинка-копилка в новенькой кепке «Чикаго Кабс» и особая гордость хозяйки – бейсбольный мяч, подписанный Эрни Бэнксом[26].

В одном углу стоял деревянный рабочий стол, на нем – подготовленная к работе переносная печатная машинка «Ройял». Вокруг нее были разложены стопки бумаг. На стене, так, чтобы находиться на уровне глаз Слим, когда она сидела за столом, висела фотография Айн Рэнд[27], вырванная из журнала «Лайф» или «Лук».

Кровать аккуратно заправлена. У деревянного изголовья – полочка для радио, книг и прочих мелочей. Там стоял небольшой приемник и дюжина книжек в бумажных переплетах. Я подошел поближе, чтобы прочитать названия. На полке стояли зачитанные томики: «Золотой храм», «Над пропастью во ржи», «Дракула», «Убить пересмешника», «Унесенные ветром», «Полное собрание рассказов и стихотворений Эдгара Аллана По», «Джейн Эйр», «Знак четырех», «Октябрьская страна», «Атлант расправил плечи» и «Источник». Я сам не читал ни одной из этих книг (кроме «Над пропастью во ржи», которая была такой смешной, что я хохотал до колик, и такой печальной, что я несколько раз расплакался), но Слим рассказывала мне о каждой. Из всех собранных в комнате эти, должно быть, были ее самыми любимыми, поэтому она собрала их у изголовья.