Невейн перевёл дух, тщательно исследуя свой мозг на предмет того, не забыл ли он впопыхах какое-нибудь важное или доброе слово.

Руан молчал, опустив глаза. Его одного Невейн смущал такими речами. Каждый раз разум восставал против этих беспечных слов, как будто они были сплошным обманом. И каждый раз эти мягкие наивные слова проникали в сердце сквозь незаметные трещинки, находя там отклик, смутный и робкий. Бесполезные, они обезоруживали, принося уют в закрытый на все замки мир принца Руана.

– Из нас троих, Руан, твоё имя единственное неподвластно уменьшительно-ласкательным сокращениям, которые могли бы лингвистически отразить любовь и нежность, краткость дистанции, нас разделяющей.

– Правда?

– Хотя, может быть, получится сократить до Ру? Или Рунни?

– Ну рискни.

– Пожалуй, я позволю себе отказаться от таких вольностей.

Наступило молчание, объяснявшееся тем, что Невейн ничего не говорил.

– О том, что ты просил накануне…

– А! Ты о книге «Пути Востока». Что мы знаем?

На эту книгу тогда взглянула его ночная гостья с милосердным сердцем.

– Автор умер лет триста назад, иллюстратор живёт в Летрэне, и, судя по всему, он в полном порядке. Дочери у него нет, ни настоящей, ни приёмной.

– А издатель? – вопрошал Невейн дрожащим от волнения и надежды голосом.

– Некто Роберт Кармайн. Сведения пока не полные, я напряг только половину сыщиков города…

– Спасибо, – вставил Невейн, восхищавшийся деловой хваткой Руана, равно как и безумной храбростью Ариануина.

Он придерживался уверенности, что без благодарности окружающих люди теряют веру в добро и важность своей помощи.

– Похоже, его обложили наёмники, посланные банком, который выдал ему займ на издание книг. Но долг давно выплачен. К тому же его обманули с условиями, не вполне законными в нашем государстве. А само дело погубили фанатики артезианцев. Примиряющая философия его книг плохо вязалась с религиозными крайностями их догматов.

– Он в порядке?

– Жил в трущобах, и девушка с ним. Его племянница или приёмная дочь, насколько я понял из донесений.

– А сейчас?

– Я взял его под крыло. Назначил архивариусом. У него страсть к заботе о книгах, уверен, вы поймёте друг друга. А банк образумился, как только я, чтобы сэкономить время, предложил передать этот вопрос наследному принцу по имени Ариануин. Они сразу согласились признать свою ошибку и подписали не глядя.

Невейн облегчённо выдохнул.

– Мне доложили, что вскоре после этого его дом сгорел в пожаре.

– Никто не пострадал, надеюсь?

– Дом был пустой. Все целы, и в соседних тоже.

– Ну, слава богу! Спасибо за это. За то, что все живы. Осталось отыскать ту девушку. Куда она может пойти, если теперь лишилась последнего пристанища?

Глава 2. Искатели чудес

«Суди о прожитом дне не по урожаю, который собрал, а по тем семенам, что ты посеял в этот день». (Р. Стивенсон)

– Ваше величество, прибыл чародей.

Король невольно вздрогнул. Он стоял у окна и смотрел на зеленеющий сад и облака в ясном небе, стараясь скрыть своё волнение. С тех пор, как ему стало известно, что в столице появился странствующий волшебник, он всё время думал о том, какой будет эта встреча, как он скажет то, что хотел и, – в чём не признавался самому себе, – боялся сказать.

Чародей, получив приказ явиться, ответил, что он занят помощью беднякам и сможет прийти только через три дня. В порядке очереди. Мало кто смог бы так ответить королю Арниона, но это был крайне своевольный чародей даже в отношении своих братьев, Хранителей.

Он и сам был Хранителем. Так как обитатели Небесной Крепости редко и неохотно общались с простыми людьми, а сами люди мало что знали о них и редко видели то самое, от чего их Хранители оберегали (видевшие обычно не выживали, а останки поверженных чудищ больше напоминали гору пепла), то в народе этих удивительных стражей зачастую называли просто волшебниками, как в сказках.