Что-то туманное и сумрачное, что-то принявшее облик беззвучно, но горько рыдающей девушки с большими, честное слово, слишком большими передними зубами, пока на её коленях билась чёрная птица с распоротой грудью. Кровь заливала платье девушки, а птица хрипела, и в этом звуке кому-то удалось разобрать: «Пррроклята!..»

…Говорят, всё это было взаправду, хоть и очень давно и совсем в другом месте. И если действительно было, то знайте наверняка: немногие из тех, оглянувшихся, прожили свою жизнь радостно.

Пять лет после

– Они потеряли право на такие требования давным-давно, но вот… тут….

Кай указал на пункт в претензии и машинально убрал за ухо прядь волос, опять свесившуюся на глаза. Снежная Королева бросила быстрый взгляд на него, потом в текст, пожала плечами и заметила:

– Ты уже лучше говоришь на нашем языке. Сколько мы не общались?

– Пару месяцев, – небрежно ответил он.

– Да, ты прав, пункт 2.4 мне не нравится, – задумчиво сказала Снежная Королева, откладывая первый лист претензии в сторону.

– Мне тоже, – согласился Кай и снова поправил волосы. – Но это ещё что, вот тут пункт 3.1…

– Хочешь парикмахерский модуль для Домраба? – спросила Снежная Королева. – Последние обновления вчера пришли, самые модные. В гостиничном модуле их точно нет.

– Нет, спасибо, – очень вежливым тоном ответил Кай после паузы. – Модуль мне не нужен.

Снежная Королева едва заметно улыбнулась:

– Хорошо. Исключим пункты 2.4 и 3.1, последний смехотворен. Если им не нравится, ничего не будет.

– Пункт 2.4 исключим, а насчёт пункта 3.1 у меня есть идея. Можно его повернуть очень интересно, в нашу пользу, конечно.

Снежная Королева пролистала проект дальше, потом постучала кулачком по столу и сообщила, улыбаясь:

– Официально заявляю, если ты успешно завершишь эти переговоры, поставлю тебя управляющим центрального филиала! Распрощаешься, наконец, с провинцией. Эти люди границ не знают, но я смотрю, ты приготовил на каждый пункт претензий по контрапункту?

Кай кивнул.

– Тогда я даю разрешение на переговоры, – вздохнула Снежная Королева. Она прижала мизинец к месту подписи и поморщилась, когда контрольный лист пластбума сожрал каплю её крови. В поле «ОДОБРЕНО» всплыл изящный росчерк.

– Зайдёшь ко мне сегодня… вечером? – предложила она.

– Ну конечно, – деловито ответил Кай. – Как же иначе.

В этот момент у него дома Герда вздрогнула, будто могла слышать за сотни километров слова мужа. Она повела плечами, сбрасывая внезапно пронизавшую их боль, и подошла к зеркалу. Бледная черноволосая женщина с тонкими чертами лица, большими серыми глазами взглянула на неё оттуда. Слишком печальна для той счастливой жизни, какую вела по мнению окружающих. Герда закрыла левый глаз ладонью, и изображение в зеркале расплылось: правый видел всё хуже. Зато теперь бледная черноволосая женщина утратила печальный вид и стала загадочной, как кинодивы сороковых, окружённые туманом ретуши.

«Мне надо было искать человека в очках, – подумала Герда. – Он бы снимал очки и видел меня загадочной женщиной».

Кай не носил очки, обладал непроницаемым взглядом, по его лицу никто бы не прочёл его мыслей. Кай был загадочным мужчиной. Таким его видела Герда, даже не закрывая левый глаз ладонью.

За размеренностью их жизни давно уже пряталась мысль о том, что жизнь эта не сложилась. Когда-то у них было чувство, что делает тебя готовым на подвиги, на то, чтобы пройти до края света, побороть ледяную смерть. Немыслимые испытания – вот, что было необходимо для выражения такого глубокого, яркого чувства. Но случая для подобных приключений не представилось, и пришлось доказывать любовь совсем по-иному: учиться жить друг с другом.