– Ах ты ж мразь…

От первого удара старичок благополучно увернулся. Но уже второй стал для него фатальным. Сам кулак, зарядивший в бок пожилого мужчины, не мог нанести большого урона. Однако, инерция удара оказалась столь высока, что дедуля опрокинулся на землю, неудачно ударившись головой о камень. Мгновение отделило жизнь от смерти. Бедная девушка тут же бросилась к нему, а наблюдавшая за всем действием толпа пленных лишь развернула головы в обратном направлении, делая вид, что никто ничего не видел.

В этот день, после происшествия, наёмники больше практически ни до кого не докапывались, и наша компания, включая приходящую в себя Синиду, смогли мирно поужинать хлебушком и послушать рассказ Шенниоса. Из всех нас он сохранял самый высокий моральный дух или хотя бы делал вид оного и всячески пытался подбодрить нас. Мне это не сильно помогало и после отбоя я снова отправился в мир грёз.

Новое место ночлега мало чем отличалось от предыдущего. Открытое небо, пара небольших костров дежурных конвоиров, и огромное количество песка. Лишь камни валяющиеся то тут, то там стали поменьше, а грубой полусухой растительности немного больше. Всё так же светили рассыпанные по небосводу звёзды, убаюкивая разум.

Пленники пали перед усталостью, их одолели тяжёлые и тревожные кошмары. Небольшой прохладный ветерок доносил звуки тихого плача; кто-то, пребывая в мире сновидений, звал маму.

Несмотря на это, мой разум быстро погружался в забытие. Я уже практически спал, когда в голову пришла сегодняшняя, а затем и вчерашняя сцена. Больше суток я всеми силами отмахивался от них, но в этот раз они решили заявить своё право на место в памяти и никоим образом не желали отступать.

Покрутившись, я всё же не выдержал и с горечью поднялся. Сон отступил, а ведь завтра предстояло пройти ещё бездна знает сколько вёрст… Вздохнув, я встал и немного отошёл от группы отдыхающих людей. Сел под всё ещё тёплый камушек и, облокотившись, устремил свой взгляд на россыпь созвездий, что призывно подмигивали, вселяя в душу хотя бы частичку надежды.

– Тоже не спится? – прошептал рядом тихий красивый голосок.

Вздрогнув, я обернулся и смог рассмотреть в полумраке Синиду, которая аккуратненько устроилась рядышком.

– Ты никогда не думала, что звёзды – это крохотные дырочки, через которые льётся свет из реальности?

Девушка покачала головой:

– Мой рационализм отвергает такие осуждения. Да и что в таком случае есть небо? Неведомая материя? А почему Луна меняет фазы?

Словно в подтверждение её слов из-за горизонта начало появляться убывающее ночное светило. Выглядело оно ещё более грустно, чем полное.

В раздумьях я опустил руки в карманы куртки и с удивлением обнаружил шкатулку с калимбой. Со всеми этими грустными сценами и думами я совершенно запамятовал, как при обыске охранник, проверив мои карманы, обнаружил её. А после, поморщившись, вернул обратно. Что, если подумать, не было так уж удивительно. Музыкальный инструмент, насколько я знаю достался мне ещё от прабабушки и с её молодости знатно потрепался. Вид у него был далеко не самый презентабельный.

Вынув калимбу из футляра, я тихонечко заиграл:

На город опустилась тьма,

Людишки похавались кто куда.

И холодна проклятая зима,

Но все мольбы уходят в никуда.

К нам повернулся один из охранников, моя кожа похолодела, я уж решил, что он-то отберет у меня инструмент. Но тёмный только зевнул и повернулся обратно к костерку.

И каждый здесь только за себя:

Схватить побольше, укусить врага,

Забыть про всё, кроме брюшка,

Да тема смерти лишь им близка.

Уверовав, что это не исправить никогда,