Мощёная дорожка, выложенная из серого, поросшего мхом камня, мягко пружинила под ногами. Она извивалась, искусно огибая яркие клумбы с экзотическими цветами и идеально подстриженные кусты, образуя лабиринт умиротворения. Воздух был пропитан густым, сладким ароматом цветущего жасмина, смешанным с прохладой, поднимавшейся от близлежащего озера. На скамейке из белого камня, в тени плакучих ив, чьи ветви, словно серебряные нити, касались самой поверхности воды, ждали Сина и Вита. Они обе повернули головы в его сторону, и даже в этой идиллической обстановке, на их лицах читалось напряженное ожидание. Сина, обычно лучезарная, казалась бледной, а в глазах Виты, царственной и непоколебимой, плескалась непривычная тревога.

Руслан поклонился, стараясь скрыть под маской собранности следы усталости, глубоко отпечатавшиеся на его лице. Каждое движение отдавалось болью в натруженных мышцах, но он собрал остатки сил, чтобы достойно предстать перед царицей.

– Сина, ваше величество Вита, – произнёс он, его голос, обычно сильный и уверенный, теперь звучал приглушенно, с оттенком уважения и печали, обращаясь к Сине, а затем перевёл взгляд на Виту. – Простите, что прерываю ваше уединение, но дело не терпит отлагательств.

Он замолчал, собираясь с мыслями, словно пытаясь найти наиболее подходящие слова, чтобы передать всю тяжесть надвигающейся беды. Его взгляд скользнул по гладкой поверхности пруда, по отражению плывущих в небе облаков, по безмятежности, которую вот-вот должна была разрушить суровая реальность. Затем, глубоко вздохнув, словно черпая силы из самой земли, он продолжил:

– Кристалл Гармонии… он слабеет. Его сияние тускнеет, а вместе с ним и равновесие сил в мире.

Сина, обычно излучавшая мягкое тепло своим взглядом, словно летнее солнце, теперь смотрела на Руслана и Виту с неприкрытой тревогой. В её глазах, словно в зеркале души, отражался страх, липкий и холодный, как прикосновение смерти. Но в самой глубине этого страха таилась искра решимости, едва заметная, но готовая разгореться в пламя, освещая путь во тьме. Слова Руслана, произнесённые с такой тяжестью и серьёзностью, словно удары колокола, гулко отдавались в её сознании, рисуя мрачную картину надвигающейся беды. Она представила Кристалл, этот источник жизни и равновесия, медленно угасающий, словно умирающая звезда.

– Кристалл Гармонии… его ослабление, – эта мысль рождала леденящую пустоту в груди. Мир, который она знала, хрупкий баланс сил, зависел от этого сияющего сердца. Если Кристалл угаснет, мир погрузится в хаос, в пучину тьмы, где не будет места надежде. – Кристальная пещера… – прошептала она, словно пробуждая древние слова из глубин памяти, словно вызывая на помощь духов предков.

Её взгляд устремился вдаль, сквозь ухоженный сад, с его яркими цветами и ровными дорожками, к далёким горам, чьи вершины терялись в облаках. В этих горах, в их каменных недрах, скрывалась Кристальная пещера, хранящая тайны мироздания, ключи к пониманию истоков сил.

– Нам нужно идти в Кристальную пещеру. Там мы сможем понять… – Голос её дрогнул, выдавая внутреннее напряжение, но она продолжила, собрав волю в кулак, словно стальной клинок, – причину ослабления кристалла и найти способ восстановить его силу.

Руслан, словно почувствовав её колебания, словно уловив едва заметное дрожание в её голосе, приблизился, понизив голос до едва слышного шёпота. Его лицо стало ещё серьёзнее, на нём отпечаталась вся тяжесть момента, осознание огромной ответственности, лежащей на их плечах.

– И ещё… без Лины нам не обойтись. – Он запнулся, подбирая слова, словно боясь произнести нечто сокровенное, что-то, что висело в воздухе, невысказанное, но ощутимое всеми. – Она целитель, да, но она нечто большее. Она чувствует энергию земли, она словно одно целое с природой. Она способна… видеть то, что скрыто от других, чувствовать то, что лежит за гранью понимания. Нам нужна Лина. Без её дара, без её интуиции, мы будем слепы в этой тьме.