— Опять? — приступ кашля вновь накрыл наставника, но был уже намного короче, нежели первый.

— Да, опять, — я кивнула в подтверждение своих слов. — Сейчас заварю тебе отвар. Выпьешь, и кашель отступит на какое-то время.

Сняв с себя дорожную сумку, повесила её на крючок и достала из кармана склянки с травами.

— Кашель-то отступит. Но мы лечим последствия моей хвори, а не первопричину, — Эгиль опёрся плечом на дверь кладовой, находящейся под лестницей. — Ты это знаешь. Так что хватит печься обо мне. Позволь себе насладиться жизнью. Заботься лучше о себе, слышишь?

Пока Скаллагримссон говорил, я передразнивала его с особым усилием, так как слышала эту тираду не первый раз.

— Чтобы я могла заботиться о себе, мой учитель должен исправно лечиться. А он этого не делает, — возмутилась искренне и продолжила говорить о наставнике в третьем лице. — Какое бы лекарство я не добыла, он пьёт его только первое время, а потом забрасывает. Не подскажите, что мне делать? Как быть?

Я прошла к Эгилю и похлопала мужчину по плечу, приободряя.

— Я не пью всю эту дрянь, потому что она не помогает! — закричал Скаллагримссон, когда я, обогнув его, прошла к печи.

— Дрянь?! — встрепенулась я. На меня будто вылили ушат ледяной воды. — Так вот что для тебя значат мои старания?!

Из-за этой дряни я сегодня чуть не погибла. Если бы не ярл, я бы либо лишилась жизни, либо не смогла бы высвободить мантикору вовремя, из-за чего лишилась бы всего потенциала, зрения и слуха.

Но Эгиль, конечно же, не виноват в этом. Ведь он не знает, каким трудом я в последнее время добываю лекарства. Не знает, что по новым законам лекарям и травникам нельзя торговать без специального разрешения, поэтому теперь снадобья или слишком дорогие, или их невозможно найти. А все, кто покупают у торговцев, должны пройти обследование, затем предоставить данные о себе и своей болезни, и только тогда у них появится возможность получить лечение.

Если я приведу наставника в лазарет, ему припишут умственное помешательство и отправят в изгнание. А может и вовсе убьют, чтобы не заморачиваться лечением.

Конечно, Эгиль ничего не знает… Про мою встречу с ярлом наставнику вообще лучше не знать. Раньше он всегда говорил, что Карлиан и я — судьба друг для друга, просто пока мы не принимаем и не можем осознать.

Я на этот счёт была другого мнения.

Мы не можем быть вместе.

— Астарта! — рыкнул Скаллагримссон.

Подбросив в огонь дров, я поднялась и обернулась.

Хоть на дворе и стояло лето, ветра дули холодные. Они продували нашу избу, пронизывали до костей. Печь помогала хоть как-то согреться.

Глаза наставника горели. Так случалось каждый раз при сильном гневе. Кровь берсерка бурлила в жилах Эгиля, что заставляло терять контроль. В такие моменты голос мужчины становился похож на демонический!

Я никогда не видела демонов, однако слышала рассказы. Это было похоже.

— А я просил тебя о помощи?! Я просил, чтобы ты заботилась обо мне?!

Сколько бы раз ни видела учителя в этом состоянии, всегда боялась признать, что страшусь Эгиля, когда его глаза застилаются пеленой.

Мне казалось, так я отдалюсь от него, буду бояться с каждым разом сильнее.

Но сейчас я поистине дрогнула.

Внутри собралось ощущение, что Скаллагримссон может броситься на меня и просто-напросто сломать мои кости. Для берсерков это обычная практика.

Хорошо, что между нами оказался массивный стол, на котором я, как правило, готовила. Только и он бы не спас, разозлись Эгиль сильнее.

— Нет, не просил, — я потупила взгляд, теребя пальцы рук. — Но по-другому я не могу. Ты дорог мне. Поэтому я делаю всё ради твоего здоровья.