Тем временем становилось всё темнее, затянувшие небо облака установили на улице сумерки, совсем скоро мог начаться дождь.

– Но ведь должен же быть во всём этом хоть какой-нибудь смысл!

Сверху на него смотрели пустые окна покинутой им в спешке квартиры.

– Я опять вернулся сюда, миновал сотню километров и вернулся… Каким-то непостижимым образом…

То, что он увидел через мгновение, посеяло в душе семена всамделишной тревоги. За кухонной занавеской явственно просматривался тёмный высокий силуэт, будто следовавший за ним по пятам. Алекс поспешил оставить своё место и скрылся под навесом. Поднявшись на четвёртый этаж, несколько минут стоял на площадке, прислушиваясь и не решаясь войти. Наконец, поняв, что не происходит ничего подозрительного, осторожно сунул ключ в замок и дважды повернул его против часовой стрелки. Взгляд упал на выключатель, но трогать его он не стал. Озираясь в полутёмном коридоре, с опаской направился в сторону кухни. Дверь туда оказалась открытой, хотя Алекс хорошо помнил, что перед отъездом точно её закрывал. Единственным звуком, раздававшимся в пустой квартире, был звук капающей из крана воды. Почему-то сразу вспомнилась детская страшилка «Кап-кап-кап», повествующая о том, как тёмной ночью все члены одной большой семьи по очереди уходят на кухню, после чего обратно из них никто не возвращается. В итоге оставшийся последним в комнате ребёнок, преодолевая свой страх, отправляется на поиски своих родных и застает их всех за попыткой совместно закрутить потёкший кран.

Мысленно улыбнувшись и вооружившись увесистым кухонным тесаком, Алекс последовательно проверил все комнаты. Посмотрел даже в шкафах и под кроватью, но ничего подозрительного нигде не обнаружил. Немного посидев на диване, вернулся туда, откуда начал, вернул нож на место и подошёл к окну. На улице было неспокойно. Небо периодически освещалось яркими вспышками молний, постепенно нарастая, звучало громовое эхо.

Внезапно чей-то пристальный взгляд задержался на затылке, по спине пробежал холодок. В отблеске очередного всполоха в оконном отражении промелькнул тёмный силуэт, быстро приближавшийся к нему сзади. В голове пронеслась мысль: «Не может быть, я же всё проверил…», и в этот момент чья-то тяжёлая рука сжала его за плечо. Обернуться не вышло, хватка крепчала, и тогда, изловчившись, он со всей силы размахнулся и ударил наотмашь, надеясь таким образом наконец освободиться. В ответ на это из-за спины раздался отборный мат, подкреплённый довольно увесистым подзатыльником.

– Ты чё, совсем оборзел?! В лунатики заделался, что ли?! Ну-ка, быстро выметайся из салона! Я его, понимаешь бужу, а он мне чуть по харе не съездил! Придурок!

Алекс открыл глаза и поморщился: сквозь окна автобуса ярко светило утреннее солнце. Поднявшись с пола, быстро взял с сиденья рюкзак и направился к выходу, продолжая выслушивать отборную тираду ругательств, как теперь стало ясно, от водителя. Уже подойдя к открытой двери, он всё-таки обернулся и, немного замешкавшись, произнёс:

– Вы меня извините… Сам не пойму, как это у меня вышло.

Шофёр на извинения не отреагировал и при этом явно ещё больше завёлся. Поэтому, здраво рассудив, что продолжение этого разговора не сулит ничего хорошего, Алекс поспешил выйти на улицу. «Ну, слава Богу! Всё же это был сон… Хотя чересчур уж реалистичный. А такого пробуждения, конечно, и врагу не пожелаешь. Плохо вот только – голова опять разболелась! Может, в аптеку зайти?» – сознание пронзила мысль, что всё снова пришло к тому, с чего началось.

Решив не искушать судьбу, он решительно проследовал мимо вывески с зелёным крестиком и, не сворачивая во дворы, поспешил на остановку, где в последний момент успел сесть в отъезжающую маршрутку, расположившись на последнем месте. В кармане настойчиво вибрировал телефон.