Девушка с неестественно длинными и густыми ресницами и уставшими глазами предлагает мне свою помощь. Вежливо отказываюсь и иду в примерочную. Странно, но все кабинки оказываются заняты. За пластиковыми дверками я слышу шорохи и тихие разговоры. Чужие голени и щиколотки то появляются, то исчезают из виду, топчутся по затертым до дыр коврикам.

Примерочная номер 17. Несчастливое для меня число. Поскольку именно семнадцатого родилась я и умерла моя мать. В такую же дату погибли брат и отец. Хорошо, что сегодня не 17 число. Странно, здесь единственное зеркало на двери, к которой я сразу повернулась спиной. Надеваю платье и начинаю разворачиваться, чтобы оценить наряд. И тут в мой слух врезается тонкий визг, сквозь который я едва различаю слова:

– Не оглядывайся. не оглядывайся! – голос из ниоткуда становится все громче и настойчивее. Он проникает мне под кожу, оставляя колючие мурашки. Он словно у меня в голове, засел и повторяет одну и ту же фразу. Начинаю нервно трясти головой. Я скорее хочу избавиться от навязчивых звуков. Однако они лишь усиливаются, заполоняют собой пространство. Сжимают его до крохотного пятачка на коврике.

Мои ноги начинают судорожно дергаться на месте, чтобы прогнать галлюцинацию. Черт, даже платье снять не могу, чтобы убраться отсюда без последствий. Я пытаюсь позвать на помощь, но от собственного голоса меня тошнит. На коврике оказываются остатки вчерашней пищи. Кончик моего капронового носка задевает розовый кусок непереваренной докторской колбасы. Я поскальзываюсь и в попытке удержаться на ногах нечаянно смотрюсь в зеркало.

Оттуда на меня глядит обреченное существо. Оно похоже на меня, как сестра. Это девушка с рыжими волосами и бледной кожей точь-в-точь как у меня.

Худые измазанные в земле пальцы, на которых с корнем вырваны ногти, призывно тянутся ко мне. Пустые глазницы глубоко вдавлены в череп, а из них оттуда вылетают темно-зеленые мухи. Как те, что облепили мое лицо в магазине. Только сейчас их гораздо больше – сотни, может, тысячи. Все они летят прямо на меня, но разбиваются о стекло.

От ужаса я плюхаюсь на пол. Мои локти скользят по остывшей рвоте. Насекомые упорно продолжают давить на зеркало. И оно сдаётся. Трескучий рой мух и вой обнаженной девицы облепляют меня со всех сторон. Она выходит из разбитого зеркала и, хищно улыбаясь, тянет ко мне свои грязные руки. Ее рот с криво пришитыми губами открывается. Замечаю, как много там зубов. Кажется, они способны перемолоть в пыль человеческие кости.

Я кричу, что есть сил. И не слышу себя. Не понимаю, что делать. Только пячусь назад в надежде спастись. Девушка хватает меня за шиворот, как испуганного котенка, и заинтересованно принюхивается:

– Сладкая. Видите, какая она сладкая, – существо разговаривает с мухами. Я слышу, как причмокивая она вонзает зубы в мою правую сторону лица и тут же выплевывает белые коронки со шматком мяса. Щека болезненно кровоточит, я беспомощно болтаюсь у нее в руках и жду, когда это мучение закончится. Закончится вместе со мной и насовсем.