– Ну что, красивая, поехали кататься? – напевает он, выталкивая меня в яркий свет фар, – Славик, усади девочку на заднее. Удобнее там, – подмигивает мне, – простора больше для фантазий.

И тут оцепенение спадает. Перескакиваю через ограду, несусь сквозь кусты сирени, под ногами хрустят ветки, кофр со скрипкой замедляет бег, но как можно бросить? Выбегаю на дорогу, оглядываюсь. Ну же, господи, хоть бы кто ехал, хоть бы кто помог! Но, назло, из машин только тонированный опель, визжит покрышками, выворачивая из-за угла. Они. Сердце бешено стучит «беги, беги, не останавливайся».

Машина несется на меня, в последний момент тормозя. Задние двери распахиваются и вываливаются трое, водитель остается на стреме. Следом катится внедорожник, из открытых окон по пояс высунулись дружки Сереги, а он – торчит из люка, словно король. Видит меня, указывает пальцем, клеймит своим выбором. Тройка наступает, посмеиваясь.

Глубоко вдыхаю и снова бегу. Сворачиваю с асфальта на грунтовку. В голове бьет тревога «неправильно-неправильно, там же заброшенный гранитный завод, в западню попаду». И тут получаю удар по голове. Рядом падает кусок гранита. В глазах темнеет, череп разламывается. Вот и они.

Первым поспевает костлявый Димка на год старше, толкает меня на землю. Падаю, боком ударяясь о твердую скрипку. Тело горит огненной болью. А парень сдирает с моего плеча рюкзак вместе с курткой, откидывает в сторону, а сам усаживается сверху и разрывает рубашку. Тащит чашки лифчика вниз. Дергаю головой и бью его прямо в лоб. Реакция на секунду отсрочена, пока он с ненавистью смотрит на меня, но я получаю свое – удар в челюсть, рот наполняется кровью.

– Эй, придурок, она моя, – подскакивает к приятелю Серега, – не ушиблась? – протягивает руку, – мы ж просто шутим, – его тон говорит об обратном, – потанцуешь?

Джип разрывает ночь жутким, нечеловеческим ором, пробирающим душу волной паники. Я вдруг осознаю, что стою перед десятком пьяных, раззадоренных парней полуголая, стыдливо поправляю белье, тянусь к куртке.

– Ребят, слушайте, – начинаю я, – поздно уже, мне бы домой…, – и пячусь к горе сваленных каменных плит, прижимаюсь, словно они защитят.

– Танцуй, тварь, я сказал, – больше в его голосе нет ни намека на учтивость.

Первые аккорды How you remind me вызывают улюлюканья и примеры движений, которые я, по их мнению, должна воспроизвести. Один, имени не знаю, расстегивает штаны и запускает в них руку, не сводя с меня глаз. Его движения всё ожесточеннее. «Дальше каменоломни не убежать». Эта мысль почему-то успокаивает. Понятно, что делать – танцевать. Неумело вихляю бедрами, а парни хохочут и обсуждают – по часовой или против. Один, чернявый, подскакивает и срывает юбку. Слезы струятся по моему лицу. Пусть уже начнут. «Не сопротивляйся, только не сопротивляйся, тогда не убьют». И я сама себе не верю.

– Вырубай, менты счас патруль пустят! – кричит Серега и, ухмыляясь, кидает куртку, – надень, я люблю горячих сучек. Нравится так? – прижимается ко мне, грубо ведет рукой между ног. Тут раздается пиликание.

Он трясет мой рюкзак и бьет ногой по выпавшему телефону, экран трескается и звонок замирает. Парень разглядывает вещи на земле и поднимает коробку сигар.

– Думаю, папа обойдется. Пацаны, курнем перед первым кругом?

«Первый круг» в голове не укладывается, сердце уходит в пятки. Они закуривают, а я пячусь. Плита кончается, за спиной пусто. И я использую этот шанс – может быть последний – бегу, под ногами хрустит гранитная крошка. Ублюдки вскидываются, весело ржут, начинается охота – «дура, дом в другой стороне».