Сторож Людмила Райкова

Глава 1

Над белым полем зависла луна, освещая два силуэта. Мужчина в высоких валенках с калошами покрывал тенью распластанную на снегу женщину. Шапка из лисьего меха свалилась прямо в снег, черные волосы волнами раскинулись по снегу. Подведенные жирными черными стрелками глаза не мигая смотрели мимо мужчины прямо на луну.

Мужчина потрогал пульс, рука еще теплая, но ночная гостья уже не дышала. Шурик оставил гостью на месте и пошагал по следу, его рыжий пес понесся вперед к пролому в высоком бетонном заборе. Где заканчивались следы от чьих-то подшитых валенок и начиналась колея, оставленная мотоциклом. Колька всмотрелся в ночь, луна как раз скрылась за облаком, ничего не увидел и вздохнул. Надо было возвращаться в сторожку и звонить в милицию. Потом тихую территорию базы нарушат мужские голоса, шум автомобильных двигателей и лай местных собак. Беднягу увезут под утро, а Шурик, закончив дела останется дежурить здесь почти на 30 лет. Сегодня он тоже на посту.

Глеб разложил на столе прихваченные из дому лоточки с обедом. Котлеты, картошка в мундирах. 2 яйца вкрутую. Три огурца, 2 помидора.

Он раскрывал лоточки и ставил их на стол, даже не подозревая что каждое движение пристально провожают глаза из неведомого Глебу времени и пространства. Тот, кто наблюдал за Глебом, отмечал, что в меню «тормозков» за 30 лет ничего не изменилось. Глеб же удивлялся сам себе.

Еще месяц назад 12 часов 00 минут он посчитал бы ранним утром, а теперь это время обеда. За месяц изменилось все что в течение 20 лет считалось правильным и неизменным. Садиться за компьютер вечером и укладываться спать с первыми лучами солнца. Маня время от времени принималась хитростью изменить его режим. Начинала издалека, дескать ты дорогой, перепутал день с ночью, как младенец. Надо перестраиваться, все главное происходит днем. Но Глеб сражался за свое право жить совой и заниматься любимым каналом исключительно в ночном одиночестве.

Спать ночью и активно действовать днем теперь он учится заново. И неожиданно для самого себя странным образом скоро привык к новому расписанию. И что любопытно – новый режим сна и бодрствования подменил саму философию его жизни, по крайней мере на этом этапе.

Здесь он пытался соединить несоединимое, творчество и грубую техническую работу. Казалось бы, ну что можно снять на территории бывшей плодоовощной базы, пусть даже площадью в 700 соток? Стандартные корпуса складов, наземных и углубленных под толстым слоем земли? Заасфальтированную когда-то территорию? Порой база казалась безлюдной, до тех пор, пока здесь не оживало железнодорожное движение. В обшарпанных вагонах доставляли товар, их подтаскивали к пандусу и с разгрузкой риса, писчей бумаги или еще чего ни будь неведомого, на территории начиналось движение. Длилось несколько часов, а потом затихал шум, оседала пыль и всё снова впадало в кажущуюся спячку. Однако Глеб, умудрился сделать несколько роликов. Как маленький трактор перетаскивает вагоны, как лихачат на карах грузчики. В видеорядах не было интриги, и от их просмотра не замирало сердце. Если бы только камера могла фиксировать второй и даже третий план будущей или прошлой жизни на этом пространстве, тогда дааа. И сердце бы ухало и глаза зажмуривались. Но современному человеку не дано видеть слои времени. О самых близких событиях 20-30 лет могут рассказать старожилы. О дальних 70-300 историки, если конечно не соврут. Хотя и работы Глеба, за 18 лет тоже уже стали историей, в некотором смысле его личной. О довоенной жизни Европы с её ухоженными городами, садами. Включать камеру стало привычкой, он снимал все что вокруг – рельсы, изношенные вагоны, старые корпуса овощной базы, башмаки для фиксации вагонов.

Сторожу, который из-под-тишка наблюдал сейчас за Глебом, было что рассказать этому новичку. Если конечно истории из ближайших временных пластов старик решиться доверить этому человеку.

Монтер железнодорожных путей – так без малого месяц тому назад записали в трудовом договоре, а Глеб много лет был автором и хозяином популярного канала. Со своей аудиторией и поклонниками. После переезда они писали письма и интересовались, когда «Дед» порадует новым обзором. Дед обещал, а потом занялся редакторством – размещал на своем канале повести и рассказы жены. Теперь он был редактором и даже писателем, в какой-то степени. Именно в этой нише надеялся процветать в ближайший десяток лет. Но как известно – пути господни неисповедимы. И вот он здесь, в служебной каптёрке, в рабочем комбинезоне, при оранжевом жилете. Два часа потратил на обход участка, подтягивая гайки скрепляющие рельсы. Креативненько так поработал, подстроив служебную необходимость под спортивные упражнения. И фитнес, и зарплата! Глеб все что с ним происходило бессознательно приспосабливал для личной пользы. Взять хотя бы эту работу – одним из первых аргументов в столбике с плюсом, были прогулки на свежем воздухе. Вот гуляет он по шпалам 900 метров в одну сторону, 900 в другую. Считается что для здорового сердца мужику в его возрасте около шестидесяти, надо каждый день проходить пешком не менее 2,5 километров. Остаток он покрывает за счет более коротких маршрутов уже без шпал – от склада к складу, проверкой пломб на вагонах. Заездом в магазин после смены. А то засиделся за компом. Правда, после первого рабочего дня, выпавшего на жаркий августовский день, Глеб решил, что оставаться работать здесь не станет. Во-первых одел на службу легкие кожаные штиблеты с тонкой подошвой, а ходить в них по гравию удовольствие ещё то. Во-вторых брюки от костюма Хьюго хоть и были легкими, но на то чтобы шастать в них по солнцу целый день были не рассчитаны. Лоб блестел от пота, футболка приклеилась к спине и всем выпуклостям живота…

Сторож наблюдая за тем как новенький пыхтит вместо тепловоза, хохотал весь день. И провожая толстячка к проходной, даже помахал его спине рукой:

– Прощай малыш, наша встреча была не долгой.

Пёс свидетель, старик уже через час решил, что больше этого франта они здесь не увидят. Но старик ошибся – на следующий день горе-монтер явился-таки на новую службу. И вот теперь сидит и старательно чистит яйцо.

Время обеда, Глеб сунул в микроволновку контейнер с котлетами и с надеждой посмотрел на топчан. Хорошо бы после еды уснуть на часок.

Старик хромая остановился у окна одноэтажного домика, здесь он провел сотни часов ночного дежурства. Дед долго рассматривал плотную фигуру новенького – тот стоял напротив ящика на холодильнике и смотрел как мигает лампочка.

Новеньких он видел много. Не держались монтеры на этом участке. А он давно искал себе помощника. Выдержанного, честного, крепкого, обязательно непьющего и главное надежного. Именно такой нужен для дела, а дело серьезное и дорогое. Старик можно сказать за него жизнь свою отдал.

..Третью неделю он наблюдал за новеньким. Когда тот выходил из каптерки, старик принимался проверять его провиант, отыскивая бутылочку пива или чекушку. И с удовольствием отмечал – что горячительное в меню нового монтера не входит. Смущало его поведение – ходит и все фотографирует. Даже рельсы, что в них такого особенного? Старик даже стал подозревать в новеньком засланного шпиона и стал подслушивать его разговоры по телефону. Ничего подозрительного. Заговорит о войне – патриот чистой воды. О жизни – тоже без подвоха.

Монтер уселся за стол поглощая котлеты, рыжий пёс у ноги старика облизнулся и посмотрел на хозяина.

– Пахнет мясом? – Добродушно ответил на его взгляд старик. Пёс облизнулся и коротко тявкнул. – Никак не забудешь гиблого дела, душа твоя собачья! – Он потрепал пса по голове и снова повернулся к окну.

Монтер уже приканчивал третью котлету. Значит сейчас приступит к чаю с конфетами. Старик хихикнул – борода уже седая, а конфеты ест как первоклассник. Этот сластена с его внуком учился в школе. Каждую перемену совал за щеку конфету, а карманы были набиты фантиками. К мальчику из военного городка, скоро приклеилось прозвище Фантик. Так и звали монтера вплоть до вручения аттестата. Другой бы в драку за прозвище лез, а этот добродушно отмахивался от одноклассников. Вместе с ними и на картошку ездил и на велосипедах гонял. И кулаками помахать, когда надо было не уклонялся. Старик этого Фантика видел, внук показал, когда их седьмой класс приехал на базу картошку перебирать. Крепкий, очкастый – паренек как паренек. Сладкое обычно девчонки любят, а этот и конфеты обожал и курил с другими сорванцами спрятавшись за угол склада. Бывает и такое. Многое оказывается в жизни происходит из того чего не ждал и о чем не ведал. Взять хотя бы бананы, которые уже несколько лет обрабатывают хранят на одном из складов. Старик здесь с первого дня в сторожах. Работа как раз по нему, после отечественной ковыляет на деревянной ноге, вот и подобрал свояк ему работу в 1965-м. Охранять картошку, морковку, свеклу да капусту. Скажи тогда кому ни будь что из овощного ассортимента на базе останутся только бананы – обозвали бы сумасшедшим. Её открыли в 1965 году специально чтобы снабжать столицу картофелем, капустой морковью луком и свеклой. Всем что выращивали на своих полях совхозы по соседству. Старик с первых дней сторожил овощи. Чистил по мере сил снег, а больше отлеживался на топчане в каптёрке. Тоже как этот чаек попивал, но горячительным не гнушался. В шкафу за валенками стояла трехлитровая банка самогонки. Для сугреву. А как без этого, особенно зимой. Хлопнешь рюмашечку и давление нормализуется, и оторванная фашисткой миной нога ныть перестанет. Пёс, наблюдая за тем как сторож осторожно наклоняет банку перед граненым стаканом принимался показательно чихать. Чисто сварливая баба. Не нравилось хвостатому пьянка, даже в целях поддержания здоровья.