Столкновение Ирина Муратова
СТОЛКНОВЕНИЕ
Предисловие
31 августа 1986 года мир потрясла трагедия: на выходе из Цемесской бухты (порт Новороссийск) столкнулись два морских судна – пассажирский лайнер «Адмирал Нахимов» и балкер «Пётр Васёв».
На борту парохода находилось 897 туристов и 346 членов экипажа. Погибло 423 человека. Надо сказать, что в различных источниках цифры общего количества людей, а также погибших и спасённых, разнятся. Одну из причин такого различия составило то, что в день аварии на борту пассажирского судна «Адмирал Нахимов», помимо пассажиров, имевших билеты, находились безбилетники, то есть те, кто совершал поездку незаконно: это были либо родственники членов экипажа лайнера, либо их знакомые.
В основу повести положены, разумеется, реальные события, однако повесть – произведение художественное, и автору позволительно прибегать к художественному вымыслу, создавать художественные образы.
Настоящие имена реальных участников аварии и тех, кто производил спасательные работы, изменены. Исключением явились только имена трёх капитанов – Н.Соболева, В.Маркова, В.Ткаченко.
Многие герои имеют своих действительных прототипов, тем не менее их образы в повести (в том числе и образы капитанов) собирательные, отражают определённую ментальность, общие черты людей определённого исторического времени и определённой страны. Образы же иных героев – плод авторского воображения.
В процессе работы над повестью были использованы газетные и журнальные статьи, посвящённые данному происшествию, а также воспоминания некоторых очевидцев трагедии и участников спасательной операции.
Некоторые эпизоды почти в точности воспроизводят детали той злополучной ночи, однако художественное произведение не следует отождествлять с документальной хроникой, посему любые совпадения событий необходимо считать лишь совпадениями, не более.
Глава первая
Корабль и капитан
Пассажирский двухтрубный лайнер «Адмирал Нахимов», весь в сиянии электрических огней, стоял в Цемесской бухте у Каботажного мола и принимал на борт пассажиров, желающих вдохнуть романтики в непродолжительном курортном путешествии по Чёрному морю.
Был последний день августа 1986 года, воскресенье, девятый час вечера. Солнечный диск из розового золота запоздало погружался в море далеко на горизонте. Его тающие лучи напоследок обливали тусклое небо неяркой малиновой акварелью, графически выделяя приглушённым красным цветом контуры всклокоченных облаков. От моря шла прохлада, наносимая на берег ветром, который словно предупреждал о том, что лету, увы, настаёт конец.
Во второй половине августа на Черноморском побережье порой случается временное похолодание, когда дуют неприятные ветры, приносящие тучи с дождем. В такие дни становится тоскливо: бОльшая часть отдыхающих покидает курортное побережье, в природе идёт дождь, в воздухе зависает неприятный холодок – пахнет осенью. Первыми темнеют, сохнут и теряют умершие листья платаны и тополи, а море накатывает штормовые волны на полупустые пляжи. Хочется сказать: «Вот и все, вот и конец, вот и осень наступила». Приезжие обычно так и думают.
Но через несколько дней, как по волшебству, погода восстанавливается. Перестает лить вода с неба, оно очищается от влажной скверны, приобретая высокий, бездонно-голубой цвет. Стихает ветер, солнце вновь распускает свое жар-птичье оперенье, но греет не летним жаром, а глубоким, мягким теплом, умеренно и не паляще, и морская вода превращается в прозрачный, как слеза, студень, без водорослей, медуз и мути, так что дно видно аж на десяток метров.
Рынки полны осенними фруктами: персики, сладкие груши, яблоки, малахитовые арбузы, дыни-медовки, и, конечно же, сочный разносортный виноград – его величество-король местных приморских полей. Тогда наступает период под красивым привычно-давнишним названием «бархатный сезон» – тихий и умиротворённый период для тихого и умиротворённого отдыха.
Вечер 31 августа 1986 года в Новороссийске выдался странным. После жаркого дня море вдруг начало волноваться, дышало шире, неприветливые взлохмаченные волны, обиженно надуваясь недалеко от берега, шумно набегали на гальку и камень. По низкому небу вальяжно ползло скопище дождевых туч всевозможных оттенков чёрного и густо-пепельного цвета. Эта воздушная орда напоминала многочисленное войско, которое вело маневры для будущего наступления. Перемещаясь из одного положения в другое, сгущаясь и концентрируясь над бухтой, небесная рать словно выполняла чей-то непреложный приказ о перегруппировке с целью уничтожения противника.
Капитан парохода «Адмирал Нахимов», Вадим Георгиевич Марков, начинал нервничать. На часах – время отправления, но отвести лайнер от причала без важного пассажира, высокопоставленной персоны, гостя, от которого, как надеялся Марков, зависела вся его дальнейшая капитанская судьба, он не мог. Персона следовала с семьёй до Сочи, но их компания почему-то задерживалась, и капитан волновался не на шутку. «Вечно шишкарям нужны особые условия. У меня более тысячи душ на борту, а я чего-то жду», – раздражался про себя Марков, в который раз поглядывая на изящные ручные часы швейцарской работы – подарок семьи к юбилею. Важным пассажиром должен был стать высокий работник Министерства Морского Флота. Капитан Марков нетерпеливо ожидал его сейчас, не зная ещё о том, что автомобиль большого чиновника при подъезде к Новороссийску попал в аварию, окончившуюся, к счастью, без жертв, и теперь вся семья персоны, кое-как оправившись от потрясения, срочно пересаживалась в другую машину.
В конце концов ожидаемая почётная группа была встречена у трапа, и капитан распорядился, чтобы бортпроводники провели всех: и гостя, и его супругу, и юную дочь чиновника, и представительного жениха дочери – в подготовленные для них каюты-люкс.
Опоздав с отправлением, «Адмирал Нахимов», наконец, дал «отвальный» продолжительный и три коротких гудка. На причале откинули швартовы, и огромный, величиной с пятиэтажный дом, сияющий радугой иллюминаций, «белый теплоход» медленно отодвинулся от трёхсотметрового Каботажного мола с круглым зданием новороссийского морвокзала.
«Адмирал Нахимов» шёл к выходу из бухты, постепенно набирая скорость до двенадцати узлов. А капитан, будучи на мостике, всё продолжал посматривать на швейцарские часы, как будто его взгляд смог бы повлиять на ход времени, и стрелки начнут двигаться медленнее, – время позднее, надо успеть навестить представителя ММФ до его отхождения ко сну, тем более что на камбузе был приготовлен предварительно заказанный капитаном весьма приличный ужин для уважаемого общества. Сидя за столом, придётся не только трапезничать, но и обговаривать вопрос о дальнейшем служебном назначении Маркова.
Ведь Вадим Георгиевич на сегодняшний день являлся провинившимся капитаном. Впрочем, в пароходстве он считался отличным специалистом, опытным судоводителем, которому за тридцать лет службы на флоте даже присвоили звание лучшего капитана Черноморского пароходства. Марков много лет провёл в заграничных плаваниях, «Адмирал Нахимов» же стал для него своеобразной гауптвахтой, где капитан отбывал наказание. У кого в жизни не бывает «промахов»! На прежнем судне, ходившем за границу, при проверке обнаружилась недостача материальных ценностей. За попустительство лучший капитан Марков пострадал: уголовное дело, правда, за недостачей прямых доказательств его вины прекратили, однако Вадим Георгиевич лишился загранрейсов и был назначен капитаном на круизный лайнер «Адмирал Нахимов», который давно ходил только в каботаж.
Марков с первой минуты невзлюбил свой новый корабль. После ухода на заслуженный отдых Николая Антоновича Соболева – штатного капитана лайнера – на мостике «Адмирала Нахимова» постоянно менялись судоводители, Марков также оказался очередником, безусловно, униженным. Но сам Вадим Георгиевич считал себя временным вполне уверенно, так как знал, что всё обязательно изменится, – он страстно хотел как можно скорее вернуться в загранку и делал для исполнения желаемого всё возможное и невозможное, пуская в ход различные связи и средства. От гостя, которого он так упорно ждал, зависело очень многое в достижении данной цели.
Обыкновенному, не сведущему в судовой технике человеку-пассажиру «Адмирал Нахимов» казался роскошным судном. «Адмирал Нахимов» действительно числился таковым долгое время. И внешне пароход выглядел стильно и респектабельно. В 50-60-е годы ХХ века он лидировал среди пассажирских лайнеров Черноморского пароходства. Что-то в этом корабле притягивало человеческое внимание, что-то такое, что не поддавалось описанию, выражению, – некая монументальная стать. «Адмирал Нахимов» был белоснежным кораблем-интеллигентом, со своим величием и достоинством, который появился на свет и жил, благодаря вспышкам талантливой инженерной мысли, реализованной удивительным дерзким трудолюбием и энергией людей, его сотворившим.
Что же касается внутренних интерьеров лайнера, то их художественная направленность соотносилась с ретро-стилем. В убранстве салонов запечатлелись понятия о комфорте и шике первой половины ХХ века. Вся отделка – из тёмного дуба, сверкающие серебром зеркала, мягкие ковровые дорожки в коридорных проемах. В люксовских каютах – хрустальные бра, в тонком вкусе мебель и все необходимые условия-удобства для приятного пребывания путешественников.
