Все прекратилось в одночасье. Остаток ночи выжившие провели в храме, в дали от леса, а после были вынуждены жить на этой земле дальше, ведь не многие могли позволить себе покинуть деревню. Они жили, смирившись с утратами, привыкнув к смертельному вою ведьмы, которую прозвали «Плакальщицей».

Впрочем, жертвы казались им не напрасными. С той поры все реже встречали злобного духа, и тем тише звучали ее стенания, чем дальше расстраивалась деревня от леса.

Тася поднялась на второй этаж и остановилась перед дверью, задумавшись. Конечно, бабушка рассказывала эту историю менее подробно, обычно ограничиваясь ведьмой, что обернулась злым духом, ведь ребенку кровавые детали знать ни к чему. Достаточно было того, что после такой сказочки Тася в лес проситься перестала. Разные подробности девушка услышала уже позже, от соседей да приезжих, что этой легендой интересовались. И картинка вырисовывалась столь противоречивая, что даже подростком Тася стала сомневаться в ее правдивости, а уж будучи солидной восемнадцатилетней дамой и вовсе относилась к этому, как к страшилке для детей.

Что бы ни случилось сто лет назад, концов уже не найти. Через сколько людей прошла эта история, сколько в нее от себя добавлено – лишь богу известно, да и он махнул бы уже рукой на этот клубок!

Отогнав неприятные мысли подальше, Тася проскочила в свою комнату и начала готовиться ко сну. Зажигать лампу она не стала – скромное убранство комнаты прекрасно освещала луна, серебром очерчивая контуры добротной кровати, платяного шкафа да маленького столика с лентами и заколками. Распутывая гребнем волосы, девушка поглядывала в окно, за которым все так же буйствовал ветер, трепля деревья и гоняя по ночному небу редкие облака.

А ведь если б не ветер, сегодня была бы такая дивная ночь!

Тася уж и не помнила, когда с начала осени последний раз видела звезды. Все небо вечно было затянуто тучами!

Ветер тихонечко загудел, задувая между рамами, и Тася, укутанная одеялом, с усмешкой приблизилась к окну. Уж не этот ли звук бабуля приняла за Плакальщицу? Опершись локтями на подоконник, девушка довольно зажмурилась и посмотрела на пухлеющий с каждой ночью месяц, смущенно прятавшийся за проплывавшими мимо облаками. Прикрыв глаза, она вновь отчетливо услышала тихий вой, вот только от окна совсем не дуло, как она решила сначала. С недоверием посмотрев на собственную руку, которой придерживала одеяло, она медленно перевела взгляд на улицу и тут же об этом пожалела.

Мимо их дома, будто вовсе не касаясь земли, плыл бледный силуэт и тихо хныкал, и плач этот подхватывал ветер, мигом разнося по округе. Не веря собственным глазам, Тася отошла в глубь комнаты и закрыла лицо руками.

Вдох. Выдох.

Резко хлопнула ставня, заставив девушку вздрогнуть всем телом и броситься к окну… за которым уже ничего не было. Призрака и след простыл, даже вдали не видать, будто просто подразнить заявился.

– Ерунда какая! – проворчала Тася, но ставни закрыла и, на всякий случай, мельком перекрестила окно.

Долго она проворочалась в постели в бесплодных попытках уснуть. Но стоило ей задремать, как перед глазами вновь и вновь вставал призрачный образ, а воображение охотно дорисовывало ужасающие детали изуродованного огнем тела. Она лежала в кровати, не отводя взгляда от полоски лунного света, сочившегося меж ставен, и была готова поклясться, что иногда видела, как за окном, на высоте второго этажа, что мелькало. Однако встать и посмотреть, что это могло быть, Тася так и не решилась. До самого рассвета она пролежала на месте, с опаской глядя на то и дело исчезавший луч.