Первый снежный шквал прошёл, и пелена чуть поредела. Стало немного светлее, и видимость увеличилась до десяти-двенадцати шагов. Павел растирал озябшие руки и жалел, что не захватил перчатки. Можно было бы убрать руки в карманы куртки, но в этом случае он рисковал сделаться неуклюжим. Опасно держать руки в карманах, когда в любой момент может понадобиться удержать равновесие или схватиться за что-нибудь.

Его бесило, что их скорость стала ещё ниже, потому что местность пошла неровная и непредсказуемая, а снежный покров скрывал опасности, поджидающие впереди. Радовало только, что Борис больше не пытался разговаривать и послушно шёл по пятам.

Они прошли две трети спуска, когда оказались на краю каменного карниза. Павел осторожно глянул вниз и поёжился – лететь метров двадцать, не меньше. И внизу вряд ли пуховые перинки постелены.

Пришлось тратить время и силы, возвращаясь назад в поисках обходного пути.

И снова.

И опять.

Они то и дело утыкались в скалы или обрыв и вынуждены были идти назад. Павел ругался и психовал, Борис же покорно ставил ноги в его следы и упорно молчал, больше всего мечтая о еде.

К шести часам вечера они наконец-то спустились с горы и упёрлись в скалистый берег. Павел слушал журчание потока и понимал, что лёгкой переправы не будет. Сгущающаяся темнота наваливалась на них и сужала границы мира до нескольких шагов. Снег упорно продолжал идти, оправдывая неутешительный прогноз.

Павел посмотрел на показания шагомера – шесть с половиной километров. Всего лишь. А впереди гораздо более трудный участок.

Он уже чувствовал усталость в ногах, хотелось присесть, чтобы отдохнуть. Но он решительно отбросил предательскую мысль, потому что знал, что потом будет труднее вставать и идти. Нет, нужно продолжать путь.

Они пошли по берегу вдоль реки, иногда перелезая через крупные валуны и перепрыгивая через углубления, покрытые предательским ледком. Борис пыхтел и стонал, но пока воздерживался от жалоб.

Павел тревожно поглядывал в сторону реки и силился припомнить то место, в котором им следовало переправиться. Река огибала гряду из нескольких гор средней высоты, между крутыми склонами которых существовал только один проход. Перейдёшь не там – и будешь блуждать в темноте, пока не замёрзнешь насмерть.

– А сколько нам ещё идти? – Борис наконец-то осмелился подать голос.

Он заметно устал. К тому же, его ботинки почему-то перестали греть и пальцы ног сделались ледяными.

– Скоро река сделает поворот направо. После третьего порога будем переправляться… – Павел задумался. – Нет, после четвёртого… Кажется.

– Кажется? – в голосе коллеги послышался страх. – Так ты не знаешь точно?

– Я тебе проводник, что ли? – огрызнулся Павел, повышая голос. – Меня, как и тебя, к этому не готовили! Скажи спасибо, что я вообще хотя бы представляю, что делать.

Борис благодарить его не стал, а глубоко вздохнул и замолчал.

На дне ущелья ветер стал сильнее. Его порывы заворачивали снег в неприятные вихри и набрасывались на путников с разных сторон. Из-за ветра стало холоднее, постепенно Павел перестал чувствовать приятное тепло. Несмотря на то, что они активно двигались, толстая куртка и двуслойные штаны всё больше промерзали.

Фосфоресцирующий циферблат термометра показывал минус тридцать один. Павел покачал головой и постарался прибавить шаг, хотя они и так шли на пределе возможности.

Из-за скал послышался гул первого порога, и оба обрадовались.

– Половина пути, – сообщил Павел с облегчением.

– Только лишь половина, – слабо откликнулся Борис. – Отдохнуть бы.

– Нет, нужно идти, – непреклонно сказал Павел, качая головой. – Мороз станет ещё сильнее. И снега навалит по колено, не пройдём. Нужно идти.