Мыш обернулся.

– Здравствуйте, молодой господин, – грустно ответил он.

Номад опустился на четыре лапы, напился из ручья. После чего взглянул на старика и поинтересовался:

– Что-то случилось, дедушка? С вами всё хорошо?

Старый мыш недоверчиво посмотрел на Номада, думая, стоит ли ему говорить или нет. Потом сказал:

– Я странствующий механик. Путешествую с молодым учеником. Но сегодня случилась беда: я его потерял. Видимо, он отбился от меня и заблудился в дебрях. Я долго его искал, но без толку. Я уже выбился из сил, и к тому же подвернул ногу.

Он схватился лапами за голову.

– Я так за него переживаю! В этих местах полно диких зверей. А он почти ребёнок. Ему не найти дороги одному. Вдруг с ним что-то случится? Я этого не вынесу…

– Хотите, я его найду? – вдруг предложил Номад, тронутый горем старого мыша.

Старый мыш дрожащей лапой схватил лапу Номада и спросил, с надеждой глядя ему в глаза:

– Правда? Это было бы так хорошо! Но я небогат. И не смогу достойно заплатить вам.

– Пустяки, – сказал Номад. – Просто, меня учили помогать старым. Да и дело нехитрое, как для меня.

– Спасибо, спасибо вам огромное, молодой господин…

– Рано благодарить. Скажите лучше: давно вы расстались? И где?

– Часа два назад. Не особенно далеко отсюда, чуть к югу. Там ещё было большое дерево с раздвоённым стволом. Мы прошли мимо него. Да, у моего ученика светлая шерсть, и он одет в жёлтый плащ.

– Хорошая примета. Но главное вот что. Мне нужен его запах. У вас случайно нет какой-нибудь его вещи?

– Конечно, конечно… – Старик начал рыться в дорожном мешке. – Вот, возьмите! – Он протянул Номаду кусок ткани. – Это моё полотенце, но ученик утром вытирал им лапы. Надеюсь, на нём остался её запах.

– Её? – удивился Номад.

– Его, его, – сразу же поправился мыш. – Я оговорился. Это от волнения, знаете ли.

– Все будет нормально, – успокоил его Номад.

Он внимательно обнюхал полотенце и старика. На ткани действительно остался запах, не принадлежавший старому мышу. Запах слабый, но работать с ним можно.

– Мы собирались зайти по пути в город Трэшвиль, – сказал старик. – Он где-то здесь неподалеку. Вы случайно не оттуда?

– Именно оттуда.

– Наверное, хорошо знаете здешние места?

– Более-менее. Чуть севернее есть дорога. Пойдёте на запад, попадёте в Трэшвиль. На восток – в лагерь герцога Рутгера. Если что, до лагеря ближе. Можете пойти туда и подождать.

– Хорошо, молодой господин.

– Не называйте меня господином, я от этого смущаюсь. Можете звать меня Номадом. В общем, я приведу вашу пропажу сразу в лагерь. Идёт?

Старик кивнул. Номад перемахнул через ручей и скрылся в зарослях.

Он шёл по следам старого мыша. Скоро он нашёл дерево, о котором тот упоминал. Ствол дерева был когда-то расщеплён молнией. Но оно, несмотря ни на что, продолжало жить.

Именно здесь на земле, помимо запаха следов мастера, обнаружился ещё один запах.

Номад достал полотенце и снова понюхал, сравнивая с новым запахом. Никакого сомнения – это то, что он искал.

Он снова опустился на четыре лапы, взял след и быстро побежал по цепочке следов, ведомый новым запахом.

Следы, следы… Каждый, шагая по земле, оставляет свой след. Он ни о чём не скажет обывателю. Но следопыт по одному-единственному следу сможет многое рассказать о его владельце.

Слабый отпечаток на мягкой земле. Едва примятая трава. Ничто не укроется от взгляда следопыта. Но не внешние признаки имеют значение для идущего по следу пса. Запах – вот то, что выдаёт путь. Запах остаётся даже там, где не осталось отпечатков ног.

Номад шёл по следу. Следы пропавшего ученика рассказывали ему о том, что произошло раньше. Вот здесь молодой мыш сошёл с тропы. Видно было, что он сразу потерял дорогу и не смог вернуться – заросли были очень густыми. Следы рассказывали Номаду, что мышонок долго метался, пытаясь найти выход из дебрей, но запутывался ещё больше.