Поток филологический рекой
струился, соревнуясь с берегами,
ведь муза удивительно щедра
тогда к певцу тщедушному была.
Итак, желанью муз не вопреки
к Парнасу сделаны ступени. Волей
поэта против прежних не узки,
совсем наоборот, и, – того боле, —
круты, блестящи. Пусть теперь Зои—
лы стих поэта именуют голым.
О, критик строгий, вовсе не легко
из спиц прогнивших сделать колесо!
Санкт-Петербург
«Я больше не раб твой, стих!..»
Я больше не раб твой, стих!
Не гребец на пиратской галере!
Ничто в незаконных твоих
словесах не приводит к вере
в человека, правду, добро,
красоту, – только темы да еры.
Прощай. Спасибо за то,
что меня на проклятой галере
не засёк, не сгноил, не убил,
пусть в жизни сделал прореху.
Прощай же. Исчез я, убыл,
дезертировал, бросил, уехал.
Санкт-Петербург
Монолог ужа
– «Согласен, грешу мелкотемьем,
я б даже сказал, к микротемам
влеченье питаю, и тем я
чуть дальше от штампа, от схемы.
Куда мне до гласа эпохи —
мне б с гласом своим совладать,
ведь вряд ли столетия вздохи
меня вдруг научат дышать.
Куда мне до взоров орлиных
на мир с голубой высоты, —
ведь вряд ли научат вершины
быть зрячим, как зрячи орлы.
Куда мне? Куда мне?! Куда мне…
Ползу к вам, ужи, без обиды…
Я уж, конечно, бездарный,
но вместе теплее. Спасибо».
Санкт-Петербург
Боги, люди, овцы
1. Про овец и людей
Прилип к дивану, смотришь телевизор,
потом с котомкой, потный, в магазин
вольёшься, где изломаны карнизы
и люд пытает полости витрин.
Вернёшься злой, помятый, изнурённый,
набьёшь желудок и собой кровать
заполнишь ты, чтоб завтра заведённой
игрушкой срок на службе отбывать.
Задумайся! Стрелялись на дуэли,
и проплывали на волне глубин
пролива геллеспонтского, и пели
пред казнью то, что написал Расин22.
А ты? Так мало духа в сильном теле.
Из-за себя ты сам заметен еле.
2. Про богов и людей
Металась прекрасная Ио
по пышным лугам. Царь богов —
и он же был (временно) и.о.
мужчины её – был готов
укрыть эту деву от гнева
супруги, её превратив
в …корову. Напряг своей вены
Юпитер всесильный извив, —
и вот, полюбуйтесь, поверьте:
копыта, мычанье, рога.
Зачем же всем женщинам смертным
такая судьба суждена?
Знай, смертный, в игре с небесами
не крыльями кончишь, – рогами.
3. Про богов и овец
– «Интернациональный долг!
В ружьё! В поход!» – военкомата
орал набор. «Скорее в полк —
и на врага ругайся матом!
Он зол, силён, жесток, опасен!
Он всю планету превратить
стремится в склад своих запасов!
Твой дом, отчизну, погубить!
Вот автомат. Беги с другими.
Стреляй. Коли. Руби. Вонзай, —
что хочешь. Комсомольца имя
и родину не запятнай!!»
На Мавзолее тесно. Вереница…
Всё добрые ответственные лица.
Санкт-Петербург
Качели
Чтоб вновь родиться, надо умереть,
а умереть не получается, – живу.
Живу на треть, на две живу,
и устаю дышать, смотреть,
но всё живу
на треть, на две
в пустой привычке просто жить,
цепляться в вечной суете
за случай жить, дышать, смотреть,
и твёрдо верить, что ещё
смогу я просто, мудро жить:
дышать, смотреть,
дарить себя,
себе дарить….
Нет, не хочу родиться вновь!
Санкт-Петербург
Мир
Я стёр случайные черты,
случайные черты я стёр,
и вместо дивной красоты
на математику набрёл;
на формул древнюю чету,
закономерностей союз,
и, увидав систему ту,
воскликнул только: «Ой, боюсь!»
Санкт-Петербург
Последний поцелуй
Коробка конфет с ироничным «The last kiss»23;
круг зеркала в сизом дыму
глядит на постель, как угрюмый Веласкес
на юную-юную даму;
в потолка сизо-жёлтых разводах
обозначился вдруг Бенилюкс,
ближе к лету диктатор-природа,
вероятно, Судетов аншлюс
замыслит; смешалось всё в доме,
и по плечи, по нос – тишина.
В названье картины не драма,
а пародия лезет одна.
Санкт-Петербург
Стихи без названий
1
Сегодня впервые сказал о тебе