Черновой набросок Ходасевича 1920 года (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 25. Л. 22 об.); круглые и квадратные скобки принадлежат автору. О фокуснике ср. автокомментарий к стихотворению «Друзья, друзья! Быть может, скоро…» (1921): «Это – конец стихотворения. Начало (3 строфы о фокуснике, берущем из воздуха монеты) – выброшено» (Собр. соч. I, 427). Цитату из «Дзядов» Мицкевича («A tuś mi, panie motylu!») см. ч. IV, ст. 1268; герой поэмы Густав, поймав кружащегося у свечки мотылька, произносит монолог о человеческих душах, которые становятся мотыльками после смерти: «А! Мотылек? Вы, сударь мой, откуда? / (Ксендзу, показывая мотылька.) Крылатый рой! На грани тьмы он где-то… / Все истины лучи они при жизни тушат, / Настанет Страшный суд – пойдут во тьму за это. / Но, ненавидя свет, должны стремиться к свету / Их осужденные, блуждающие души…» (пер. Л.Н. Мартынова).

Bethea D.M. Khodasevich: His Life and Art. Princeton, 1983. P. 181.

«Un filologo è sempre contento quando trova una parallela». В устной итальянской речи Френкеля проскальзывали германизмы; в нашем случае смешение eine Parallele и un parallelo способствовало тому, что сентенция удержалась в памяти одного из участников его семинаров в пизанской Высшей нормальной школе (Conte G.B. Ope ingenii: Esperienza di critica testuale. Pisa, 2013. P. 29).

«Сладчайшие преданья»: К источникам одного стихотворения Ходасевича // Древний мир и мы. СПб., 1997. [Вып. 1.] С. 221–226; К столетию одного рукопожатия: Действительность и литература в «Обезьяне» В.Ф. Ходасевича // . 2015. Т. 11. № 2. С. 172–195.

«Сирена» – «пролетарский двухнедельник», редактировавшийся в Воронеже В.И. Нарбутом; Зайцев ангажировал для него авторов в Москве. В рекламных анонсах «Сирены» среди длинного списка литераторов «с именами» упоминался и Ходасевич (Сирена. 1918. № 2/3 [30 дек.]. Кол. 93–94). Ко времени, о котором говорит Зайцев, издание «Сирены» фактически прекратилось: в феврале – начале марта 1919 года отозванный из Воронежа на Украину Нарбут хлопотал в губисполкоме о ликвидации журнала, последний номер которого, среди прочего включавший «Декларацию» имажинистов и мандельштамовское «Утро акмеизма», еще находился в печати (см. статьи О.Г. Ласунского в изд.: Сирена: Пролетарский двухнедельник. Воронеж, 1918–1919 / Науч. ред. О.Г. Ласунский. Воронеж, 2013. С. 181–184, 201). Либо Зайцев не успел узнать об этом, либо перед нами ошибка памяти мемуариста и «Обезьяна» предназначалась для более экзотического печатного органа – «Вестника Воронежского округа путей сообщения», московским агентом которого также был Зайцев. Ср. занесенный Блоком в записную книжку 6 февраля 1919 года перечень стихотворений с пометой «П. Зайцеву („Рабочий мир“ и „Воронежский вестник“)» (Блок А.А. Записные книжки / Сост., подгот. текста и примеч. В.Н. Орлова. М., 1965. С. 449; Леденева Т.А. Воронежский «Вестник» // Вестник Воронежского гос. ун-та. Филология, журналистика. 2011. № 2. С. 188).

Редактор «Рабочего мира» Вячеслав Петрович Волгин (1879–1961) – историк-большевик, впоследствии ректор 1-го МГУ и академик.

Зайцев П.Н. Воспоминания / Сост. М.Л. Спивак; вступ. ст. Дж. Мальмстада, М.Л. Спивак. М., 2008. С. 333–334.

Сам Ходасевич, в июне 1922 года составляя подборку своих стихов для антологии Ежова и Шамурина (СС IV, 445–446), «Обезьяну» в нее не включил.

Chodasevič V. La scimmia / Trad. dal russo di R. Poggioli // Circoli. 1932. № 3. P. 41–43 (впоследствии неоднократно перепечатывался). Книжка журнала дошла до Ходасевича; см. его письмо Н.Н. Берберовой от 29 июля 1932 года: Минувшее. Paris, 1988. Вып. 5. С. 288 (публ. Д. Бетеа). Ренато Поджоли (1907–1963) – итальянский славист, ставший в эмиграции одним из основоположников американского сравнительного литературоведения; краткий разбор «Обезьяны» вошел в его позднейшую книгу: Poggili R. The Poets of Russia: 1890–1930. Cambridge (Mass.), 1960. P. 308.

Обильные варианты ст. 1–15, отброшенные в черновике, не приводятся; полную его транскрипцию см. в Приложении.

Можно предполагать, что исчезновение этой отбивки вызвано не авторской редактурой, а типографской случайностью: в первом издании «Путем зерна» (3) ст. 27 приходится на конец страницы.

Письмо Б.А. Садовскому от 18 мая 1914 года (ПС, 345; здесь и ниже все даты до 31 января 1918 года даются по старому стилю). Имеются в виду большая статья «Петербургские повести Пушкина», с которой началась пушкинистика Ходасевича, а также переводы романов Г. Сенкевича «Семья Поланецких» и «Меченосцы». В «Русских ведомостях» в мае – июле были опубликованы шесть рецензий Ходасевича и заметка о Пушкине (Собр. соч. II, 160–169, 563; ПиПЕВ I, 14–16).

«Эпизод» отделен от остальных четырьмя (в «Собрании стихов» 1927 года – тремя) стихотворениями; первое из них, «Вариация», разрабатывает тот же лирический сюжет, и его заглавие означает «вариация на тему „Эпизода“» (Богомолов Н.А. Жизнь и поэзия Владислава Ходасевича [1989] // Он же. Русская литература начала XX века: Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск, 1999. С. 103). Заключительное стихотворение цикла, «Дом», появляется только во втором издании «Путем зерна» (1922).

Об этом прозаическом плане, опубликованном в составе работ Н.А. Богомолова и Инны Андреевой, подробнее см. в главе 4.

Воспроизведен выше в эпиграфе.

Реморова Н.Б. Кедрин и Ходасевич: «Статьи о русской поэзии» В. Ходасевича в чтении и восприятии Дм. Кедрина (по материалам кедринской библиотеки) // Вестник Томского университета. 1999. № 268. С. 61. Эта работа, сколько нам известно, не привлекала внимания исследователей Ходасевича; между тем среди маргиналий Кедрина есть точные и с тех пор не повторенные наблюдения, устанавливающие источник отдельных строк и словосочетаний Ходасевича у Пушкина и Баратынского.

Владимиров О.Н. В. Ходасевич – И. Бунин: Несколько параллелей // Проблемы литературных жанров: Материалы X Международной научной конференции, посвященной 400-летию г. Томска, 15–17 окт. 2001 г. Томск, 2002. Ч. 2. С. 72.

Сведения о прижизненных публикациях стихотворения и его оценке современниками собраны в комментариях к изд.: Бунин И.А. Стихотворения / Вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. Т.М. Двинятиной. СПб., 2014. Т. 2. С. 375–376.

Hughes R.P. Khodasevich in Venice // For SK: In Celebration of the Life and Career of Simon Karlinsky / Ed. by M.S. Flier, R.P. Hughes. Oakland (Calif.), 1994. P. 156; Demadre E. La quête mystique de Vladislav Xodasevič: Essai d’interprétation de l’œuvre du dernier symboliste russe. Villeneuve, 2000. P. 306; Пугач В.Е. Две обезьяны: «С обезьяной» Бунина и «Обезьяна» Ходасевича // Он же. На полях школьной программы. СПб., 2012. С. 43.

Шубинский В.И. Владислав Ходасевич: Чающий и говорящий / [2-е изд.] М., 2012. С. 260. Анализ Л.А. Новикова и С.Ю. Преображенского устанавливает совпадение «не менее 22 лексических компонентов (более 20 % единиц, обладающих лексическим значением, в стихотворении И. Бунина)»; впрочем, в их число попадает, например, сопоставление бунинского «засохшего белого хлеба» с «чахлой пшеницей» у Ходасевича (Новиков Л.А., Преображенский С.Ю. Ключевые слова и идейно-эстетическая структура стиха // Язык русской поэзии XX века: Сб. науч. тр. М., 1989. С. 19–20).

Фоняков И.О. Двойные звезды [1996] // Он же. Островитяне. СПб., 2005. С. 191.

Как отметил Н.А. Богомолов, такого же рода подписями Ходасевич сопроводил и другие белые стихи из «Путем зерна», настойчивым повторением «был… была… было…» утверждая их автобиографическую основу (Богомолов Н.А. История одного замысла [1989] // Он же. Русская литература начала XX века. С. 569). Ср. об «Эпизоде»: «Со мной это случилось в конце 1917, днем или утром, в кабинете» (в тексте – «в одно из утр пятнадцатого года»); о «2-го ноября»: «2 ноября ходил к Гершензону. Столяр – незнакомый, но был»; о «Встрече»: «Англичанка, впрочем, была в 1911 г., как и все прочее» (Собр. соч. I, 392–393, 395). В плане-оглавлении неосуществленного собрания стихов, намеченного в 1921 году, «Обезьяна» открывает раздел, озаглавленный «Почти дневник» (в него входят «Слезы Рахили», «2-го ноября», «Газетчик», «Дом», «Старуха» и «Музыка»; впрочем, «2-го ноября» и «Старуха» попали также в раздел «Москва»: Собр. соч. I, 404–405). Попутно отметим, что в рабочей тетради Ходасевича засвидетельствован замысел дневникового цикла, относящийся к началу 1920 года: в столбик перечислены дни недели, под четвергом приписано «Старуха», а под воскресеньем – «Дрова», т. е. будущая «Музыка». Этот набросок не оставляет сомнений, что зачеркнутый заголовок в черновике «Музыки», начинающемся на следующей странице, должен читаться не как «Воск» (БП, 384; CC I, 511; Собр. соч. I, 406), а как недописанное «Воск‹ресенье›» (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 25. Л. 9–10; ср. ст. 2 «Музыки»: «Еще воскресная по телу бродит лень»).

Ходасевич В.Ф. Поездка в Порхов / [Подгот. текста и коммент. М.В. Безродного] // Литературное обозрение. 1989. № 11. С. 112. Примеч. 29. В опубликованных воспоминаниях Г.В. Проскуряковой упомянуто чтение Ходасевичем «Обезьяны» в порховской библиотеке, но разговор о биографической подоплеке этих стихов не отражен: Проскурякова Г.В. Вольшовская старина. СПб., 2008. С. 168–169.

По поводу стихотворения Бунина нечто подобное тоже было произнесено: «Сколько раз до сих пор я видел (там же, в Одессе. – В.З.) обыкновенного уличного шарманщика, но только теперь, взглянув на него глазами Бунина, понял, что и шарманщик поэзия, и его обезьянка поэзия…» (Катаев В.П. Трава забвенья [1967] // Он же. Собр. соч.: В 9 т. М., 1972. Т. 9. С. 272).

Амелин Г.Г., Мордерер В.Я. «Пушкин-обезьяна» // Они же. Миры и столкновения Осипа Мандельштама. М., 2000. С. 231–232.

Померанцев И.Я. Югославянская рапсодия [1996] // Он же. По шкале Бофорта. СПб., 1997 (= Urbi: Лит. альманах. Вып. 10). С. 89.

Ронен О. Берберова [2001] // Он же. Из города Энн. СПб., 2005. С. 55.

Владимиров О.Н. «Базар в Афинах» Ю. Мориц в контексте русской поэзии: Опыт интерпретации стихотворения // Проблемы литературного образования: Материалы IX всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы филологического образования: наука – вуз – школа». Екатеринбург, 2003. Ч. 3. С. 183.

Антанасиевич И. Об одном мотиве в русской литературе начала XX века, или Обезьяньи гримасы интертекстуального анализа // Славистика. 2003. Т. 7. С. 227 («Вряд ли есть основания говорить о интертекстуальном диалоге, поскольку сходство между двумя стихотворениями чисто внешнее»); ср., однако, ниже примеч. 17.

m-bezrodnyj.livejournal.com/273749.html («Но пятистопный ямб, конечно, не раритет, и запечатленные ситуации тоже достаточно типичны, чтобы не заводить непременно разговор о влиянии»); см. ниже примеч. 26. После того как наша позиция была изложена в «Живом журнале», с ней солидаризировалась Сара Дикинсон (Dickinson S. “La scimmia” di Vladislav Chodasevič come commento sulla Grande Guerra // L’indicibile: Grande Guerra e letteratura / A cura di M. Bürger-Koftis, D. Finco. Genova, 2015 [= Quaderni di Palazzo Serra. Vol. 28]. P. 165).

Жолковский А.К. Две обезьяны, бочки злата… // Звезда. 2001. № 10. С. 204 («В любом случае, эпизод сходен, а разработка глубоко различна»); Макушинский А.А. «Обезьяна», или Отчасти о том же [2008] // Он же. У пирамиды: Эссе, статьи, фрагменты. М., 2011. С. 36 («даже если ‹…› где-то в памяти, или полузабвении, это ‹…› стихотворение Бунина у него, когда он писал свои стихи, и присутствовало…»; но ср. след. примеч.); Новиков Л.А., Преображенский С.Ю. Указ. соч. С. 18–19 («видимо, „Обезьяна“, написанная позже, не может рассматриваться как аллюзия»; «хотя денотативный план двух этих текстов удивительным образом совпадает, это абсолютно разные стихотворения, имеющие разное концептуальное содержание и формирующие разный эстетический смысл»).

Макушинский А.А. Указ. соч. С. 37; ср. также: «Ходасевичу принципиально важно, чтобы хорват стал сербом ‹…› – этого требует разрабатываемая им бинарная оппозиция – победа-поражение…» (Антанасиевич И. Указ. соч. С. 228).

Баранов С.В. В.Ф. Ходасевич и литература модернизма // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов: Материалы международной научной конференции (Волгоград, 24–27 апр. 2005 г.). Волгоград, 2005. С. 682.

Мароши В.В. «Сербский» и «кавказский» тексты русской литературы: Мотивы, тропы и архетипичность персонажей // Критика и семиотика. 2012. Вып. 16. С. 305.

Из цикла миниатюр хорватской писательницы Дубравки Угрешич «Балканский блюз», который мы цитируем в переводе с английского: Ugrešić D. Balkan Blues / Transl. by C. Hawkesworth // Balkan Blues: Writing Out of Yugoslavia / Ed. by J. Labon. Evanston, 1995. P. 30–31. А.К. Жолковский в силу мельчайшей, но показательной аберрации даже наделяет серба из «Обезьяны» шарманкой – по образцу бунинского героя («шарманочный мотив, ‹…› восходящий к Бунину»): Жолковский А.К. Розыгрыш? Хохма? Задачка?: О «Первом стихотворении» Набокова [2001, 2006] // Он же. Очные ставки с властителем: Статьи о русской литературе. М., 2011. С. 416.

Отметим, что эта концепция была предсказана в эссе Майи Каганской «Седьмая повесть Белкина» (1987; соответствующий раздел написан от лица Ходасевича): «В чаду коптилок и подгоравших валенок никто не понял и „Обезьяны“. А ведь я трижды вписал в текст его (пушкинский. – В.З.) образ! ‹…› Пушкин, а не на пятилетие запоздавший репортаж с начала войны, разъясняет появление в стихе худого и черного серба, раскачивающего на плече обезьяну. ‹…› Да неужто не найдется среди них ни одного филолога, который вспомнит, что тщедушные свои пародии на Пушкина Полевой подписал „Обезьянин“? что разозленный Пущин в письме к Матюшкину обозвал друга „обезьяной африканской“?» (Каганская М.Л. Апология жанра / Сост., подгот. текста и примеч. С.М. Шаргородского. М., 2014. С. 82).

Баранов С.В. Указ. соч. С. 682.

Отношение «доэмигрантского» Ходасевича к поэзии Бунина было, судя по всему, безразличным. В рецензии на седьмой сборник «Знания» (1906), где напечатаны семь бунинских стихотворений из восточного цикла, он выделяет «Детей солнца» Горького и сетует на то, что «рядом рассказы Скитальца, Кипена, стихи Бунина и пр. – ничего не значащие, ничего не говорящие страницы скучных стихов и дряблой прозы» (Собр. соч. II, 31). Одиннадцать лет спустя оценка не изменилась (см. след. примеч.); ее объяснению и пересмотру уделено немало места в позднейшей статье «О поэзии Бунина» (1929; СС II, 181–188), где различима столь нехарактерная для Ходасевича-критика оправдывающаяся интонация.

Приведем эту рецензию целиком, тем более что из-за своей краткости она не была включена в Собр. соч.: «Говорить об отдельных книгах Ив. Бунина, конечно, уже поздно. Нужно говорить обо всем его творчестве. Но и по поводу второго издания „Чаши жизни“ хочется лишний раз отметить прекрасный язык этого писателя, его благородную сдержанность, его строгость к себе, так выгодно выделяющую его из среды современных беллетристов. Это – вообще. В частности нужно отметить тот рассказ, по имени которого названа книга, и мастерской рассказ „Святые“. Стихи гораздо слабее рассказов» (Русские ведомости. 1917. № 214. 20 сент.; подп.: Х).

Саськова Т.В. «Чаша жизни» И.А. Бунина в контексте мировой культуры. М., 1997. С. 41; то же: Саськова Т.В. Серб с обезьяной: Об одном мотиве в «Чаше жизни» // Российский литературоведческий журнал. 1999. № 12. С. 72 («Скорее всего, на поэте сказались впечатления от бунинского произведения – или произведений, имея в виду и рассказ, и стихотворение…»; чуть ниже, однако, автор будет говорить – на наш взгляд, совершенно оправданно – о «типичной, судя по всему, фигуре серба с бубном и маленькой обезьянкой»); Владимиров О.Н. В. Ходасевич – И. Бунин. С. 73 («Последний стих „В тот день была объявлена война“ отсылает ‹…› к Стрелецку – месту действия в „Чаше жизни“»); Мароши В.В. Указ. соч. С. 305 («Текст Ходасевича явно отсылает не только к бунинскому поэтическому претексту, ‹…› но и к рассказу писателя „Чаша жизни“»).

Ронен О. Межтекстовые связи, подтекст и комментирование // Русская филология: Сб. науч. работ молодых филологов. Вып. 13. Tartu, 2002. С. 27–29 («вряд ли без этого отрывка из Белого возможно понять противоречивый смысл стихотворения Ходасевича»); m-bezrodnyj.livejournal.com/273749.html («не приходится сомневаться, что Ходасевич читал, и внимательно читал, „Золото в лазури“»). Эта запись в блоге М.В. Безродного от 3 февраля 2009 года (ср. также продолжение: m-bezrodnyj.livejournal.com/274546.html) и дискуссия, развернувшаяся в комментариях к ней, послужили исходным толчком для наших разысканий.

Кони А.Ф. Петербург: Воспоминания старожила [1921] // Он же. Собр. соч.: В 8 т. / Подгот. и сост. коммент. А.Д. Алексеев и др. М., 1969. Т. 7. С. 62. Д.В. Григорович, выделяя в классическом очерке «Петербургские шарманщики» (1844) три национальных типа – итальянцы, немцы и русские, – называет ученых обезьян «исключительной принадлежностью» первых (Физиология Петербурга / Изд. подгот. В.И. Кулешов. М., 1991. С. 58). Этому, однако, противоречат свидетельства современников; ср. хотя бы некрасовского «Говоруна» (1843): «Шарманщик с обезьяною / Танцует падеде. / ‹…› Действительно, Германия – / Ученая страна!» или поговорку из словаря Даля: «Хитер немец – обезьяну выдумал, говорит народ о заезжих гаерах с обезьянами». О савоярах-обезьянщиках см.: Толбин В.В. Петербургские савояры: Уличный тип // Пантеон. 1853. № 11. Паг. 4-я. С. 37–58. Итальянцы и савояры с обезьянками, узнаваемые по характерным костюмам и тирольским шляпам – частые модели русской жанровой живописи 1840–1860-х годов: см., в частности, наброски П.А. Федотова (1846–1847; Русский музей), «Шарманщиков» А.Ф. Чернышева (1852) и В.Г. Перова (1863; Третьяковская галерея). В искусствоведческой литературе, посвященной парижскому «Савояру» того же Перова (1863; там же), подчас упоминается сурок (Пчелов Е.В. Символы и образы сна и бодрствования в русской культуре Нового времени: Визуальный аспект (некоторые заметки) // Русская антропологическая школа. Труды. Вып. 5. М., 2008. С. 248–249), чего нельзя одобрить: зверек на цепочке, прижавшийся к плечу спящего мальчика и видимый зрителю со спины, – без сомнения, обезьянка.

Шмелев И.С. Рваный барин: Рассказы. Очерки. Сказки / Сост. и авт. предисл. Е.А. Осьминина. М., 2000 (= Он же. Собр. соч.: В 5 т. Т. 8, доп.). С. 229. Предположение Т.В. Саськовой, согласно которому «явление серба с обезьянкой стало вполне заурядным» со времен Елизаветы, разрешившей сербам селиться на юге России (Саськова Т.В. Указ. соч. С. 31), источниками не подтверждается.

Вероятнее всего, Чехов имеет здесь в виду таганрогские реалии. К тому же десятилетию относятся мемуары весьегонского агронома П.А. Сиверцева («Летом бывали и румыно-сербы с шарманкою, а однажды зимою были (1885), играли на катке»; см.: Голованов В.Я. К развалинам Чевенгура. М., 2013. С. 149) и анекдотический рассказ из записок И.А. Белоусова (1927) о «случае, бывшем в 80-х годах» – купцы, проезжая в Благовещенье мимо птичьего рынка на Трубной площади, захотели исполнить обычай, но так как рынок был еще пуст из-за раннего часа, купили у подвернувшегося «мальчика-болгарина» обезьянку и выпустили ее (Белоусов И.А. Ушедшая Москва: Воспоминания. М., 2002. С. 80).

Ср., например: «Окруженный босоногими мальчишками и девчонками, печальный грек, уныло припевая, дергал за цепочку обезьянку в красной юбке. Обезьянка кувыркалась, помаргивая скорбными человечьими глазами» (Григорьев С.Т. Сомбреро [1924] // Он же. Собр. соч.: В 4 т. М., 1959. Т. 1. С. 40).

«Румын с обезьянкой» (в исполнении Леонида Барбэ) – эпизодическое действующее лицо несохранившегося фильма «В погоне за счастьем» (1927; сценарист К. Полоник, режиссер М.С. Терещенко), поставленного по повести М.М. Коцюбинского «Дорогой ценой» (1901); в самой повести такого персонажа нет (Советские художественные фильмы: Аннотированный каталог. М., 1961. Т. 1: Немые фильмы: 1918–1932. С. 182).

Единичные указания на обезьянщиков иных национальностей – например, айсоров (Шкловский В.Б. Сентиментальное путешествие. СПб., 2008. С. 281) или китайцев (на Дальнем Востоке: Фраерман Р.И. Золотой василек. М., 1963. С. 20) – оставляем без внимания.

Ср., например, присказку «Подайте цыганке-молдаванке, православной сербиянке» или пассаж из мемуаров П.И. Якира (время действия куда более позднее – 1937 год, но нас сейчас интересует лексика): «Я возвратился в парк. Там ко мне пристали сербиянки – погадать; в присутствии моих друзей гадалка сказала: „Родителя своего ты больше никогда не увидишь…“» (Антология самиздата: Неподцензурная литература в СССР: 1950–1980-е / Под общ. ред. В.В. Игрунова. М., 2005. Т. 2. С. 175).

Marushiakova E., Popov V. Gipises (Roma) in Bulgaria. Frankfurt a. Main, 1997. P. 76, 103, 109–110; Деметер Н.Г., Бессонов Н.В., Кутенков В.К. История цыган: Новый взгляд. Воронеж, 2000. С. 83, 106, 139 и др. Согласно Н.В. Бессонову, дрессированные обезьяны наряду с привычными медведями появились у балканских цыган в конце XIX века (Там же. С. 139). В русской литературе водители обезьян определяются как цыгане не менее часто, чем как болгары или сербы; см., например: «Каждый стоял перед ним, держа за руку куклу, как цыган держит свою обезьянку в синей юбке» (Ю.К. Олеша, «Три толстяка», 1924; гл. 7).

Полушутливая попытка Аркадия Аверченко навести в этом вопросе порядок («До русской революции ‹…› мадьяры ходили по дворам, продавая мышеловки, итальянцы продавали коралловые ожерелья и брошки из лавы, болгары специально демонстрировали по улицам дрессированную обезьяну, а грек исключительно торговал губками. Каждая национальность имела свою профессию, и никакой путаницы не было. Если бы вы каким-нибудь чудом увидели грека с обезьяной, то – одно из двух: или грек был не настоящий, или обезьяна поддельная» [Аверченко А.Т. Константинопольские греки [1923] // Он же. Собр. соч.: В 6 т. / Сост., подгот. текста, коммент. Ст. Никоненко. М., 2000. Т. 6. С. 126]) опровергается контрпримерами, начиная с уже приведенного чеховского.

В качестве параллели к «Обезьяне» Ходасевича отмечено М.В. Безродным (см. выше примеч. 26).

Иванов-Разумник. Перед грозой: 1916–1917. Пг., 1923. С. 24.

Левин И.М. Передел. Мюнхен, 1967. С. 9 (роман написан в 1939–1945 годах, время действия – первые годы XX века).

Брешко-Брешковский Н.Н. Ремесло сатаны. М., 1995. С. 83.

Нарвский листок. 1904. № 46. 12 июня. Три номера спустя, когда новость уже перепечатали в столицах, газета ожидаемо сообщила, «что случая задержания на станции Везенберг ‹…› двух шарманщиков, которые оказались японцами, с какими-то планами, никогда не было» (№ 49. 23 июня).

Этот последний пассаж отмечен И. Антанасиевич (Антанасиевич И. Указ. соч. С. 229).

Объяснение этому сходству находим в труде современного этнографа крымских цыган: «После определенной выучки медведей цыгане выступали с ними как бродячие артисты. Иногда у заезжих торговцев крымам удавалось купить или выменять обезьянку и, выдрессировав ее, также начать выступления на публике. Диковинная для многих крымчан, но уже дрессированная обезьянка цыганами воспринималась как привычная медведица и называлась тем же цыганским словом ричхини» (Торопов В.Г. История и фольклор крымских цыган. М., 2004. С. 25). Ср. выше о балканских и румынских цыганах-урсарах (т. е. медведчиках) и маймунарах (обезьянщиках).

Федин К.А. Первые радости [1945] // Он же. Собр. соч.: В 12 т. М., 1983. Т. 5. С. 161; место и время действия – Саратов, 1910.

Засосов Д.А., Пызин В.И. Из жизни Петербурга 1890–1910-х годов: Записки очевидцев / 2-е изд., доп.; сост. Е.И. Вощининой; послесл., коммент. А.В. Степанова. Л., 1999. С. 151 (отмечено В.Г. Беспрозванным: vadbes.livejournal.com/2081.html, запись от 6 июня 2006 года).

Белый А. Сфинкс // Весы. 1905. № 9/10. С. 28–29; отмечено О. Роненом как «важнейший подтекст» стихотворения Ходасевича (см. выше примеч. 26).

Гиляровская Н.В. Стихи. М., 1912. С. 52 (из стихотворения «Мальчик черненький, кудрявый…»; указано пользовательницей ggordeeva в комментариях к уже упоминавшейся записи в блоге М.В. Безродного: m-bezrodnyj.livejournal.com/273749.html). Другим средством напомнить публике о турецком иге служили карикатурные шаровары и фески, в которые балканцы рядили своих обезьянок (см.: Ривош Н.Я. Время и вещи: Очерки по истории материальной культуры в России начала XX в. М., 1990. С. 168).

Согласно устному разъяснению Н.Я. Мандельштам, «так называли ручных обезьянок уличных гадателей» (Мандельштам О.Э. Полн. собр. соч. и писем: В 3 т. М., 2009. Т. 1. С. 603; коммент. А.Г. Меца). История толкования этой строки сопряжена с целым рядом недоразумений, рассеять которые помогает реальный комментарий: таковы гипотезы о том, что «Изобрази еще нам, Марь Иванна…» означает «Дай-ка еще выпить» (маргиналия И.М. Семенко; опубл.: Жизнь и творчество О.Э. Мандельштама: Воспоминания. Материалы к биографии. «Новые стихи». Комментарии. Исследования / Отв. ред. О.Г. Ласунский. Воронеж, 1990. С. 103), о намеке на имя и отчество Цветаевой (Сидни Монас; отсылки и критику см.: Полякова С.В. Осип Мандельштам [1992] // Она же. «Олейников и об Олейникове» и другие работы по русской литературе. СПб., 1997. С. 168), о происхождении мандельштамовской «Марь Иванны» от именования «молодых женщин – подручных уголовников» или даже от героини фильма «Кукла с миллионами» Маруси Ивановой (Мачерет Е. О некоторых источниках «буддийской Москвы» Осипа Мандельштама // Acta Slavica Iaponica. 2007. Vol. 24. P. 183–184). Наконец, слова Н.Я. Мандельштам об «уличных гадателях» также породили существенное искажение смысла: интерпретаторы исходят из того, что Марь Иванна – она же современность, «пеньковая эпоха» – достает из кассы билетики со «счастьем» (Амелин Г.Г., Мордерер В.Я. Указ. соч. С. 235 сл.; Сошкин Е.П. Гипограмматика: Книга о Мандельштаме. М., 2015. С. 344). Действительно, обезьянки шарманщиков нередко исполняли также и эту роль; однако, как показывает собранный нами материал, вполне идиоматический приказ обезьянщика «Изобрази еще…» (= «Покажи, как…») призывает зверька не вытягивать жребий, но представить, на потеху публике, очередную бабу с коромыслом.

Приведенные параллели позволяют уточнить воспоминания дочери Куприна, писавшей об этой обезьянке: «Он назвал ее так, чтобы досадить какой-то неприятной ему даме, которая, рассердившись, перестала посещать наш дом, и таким образом цель была достигнута» (Куприна К.А. Куприн – мой отец / 2-е изд. М., 1979. С. 60).

Гуревич А.Я. Москва в начале XX века: Заметки современника. [Б. м.,] 2010. С. 118 (электронное изд.: imwerden.de/publ‐2339.html).

Алексеев А.А. Забвение или сожаление: Воспоминания петербургского кадета / Публ. В.Г. Непевного // Киноведческие записки. 2001. № 55. С. 295 (время действия – 1908–1914 годы).

Гершензон-Чегодаева Н.М. Первые шаги жизненного пути. М., 2000. С. 50.

Ср. свидетельство 1887 года: «В Петербурге шатается множество бродячих музыкантов. ‹…› Братья-славяне напевают „Шуми Марица“, савояры играют на волынке, итальянцы заводят шарманку…» (Бахтиаров А.А. Брюхо Петербурга / Вступ. ст. и коммент. Ф.М. Лурье. СПб., 1994. С. 201).

Лидин В.Г. Друзья мои – книги: Заметки книголюба. М., 1966. С. 198. Лидин, впрочем, скорее всего, помнил о стихотворении Белого: на это указывает одинаково измененная первая строка болгарской песни в обоих текстах.

Корчемный Вен. Рассказы. СПб., 1907. С. 65. Ср. еще: «Бубен загрохотал отчетливее, с тоненьким посвистом бубенцов. „Тàнцуй, Машка! Тàнцуй хàрашо“. Черненький глазастый заморыш в лохмотьях потрясал бубном и подергивал толстую цепочку. В грязи у его ног, держась за цепь темной ручкой, попрыгивала обезьянка в красной юбке. „Пàкажы, как старый бабушка на бàзар ходыт…“ Обезьянка скорчилась, втянула голову в плечи, согнулась и заковыляла по грязи» (Богров Ф.К. Сосуд диавольский // Русская мысль. 1917. № 1. С. 133–134).

К сожалению, мы не могли отыскать репродукцию картины украинского художника Т.А. Сафонова «Болгарин с обезьяной» (1912).

Ануфриева Л.И. Из бумаг писательницы // Новый журнал для всех. 1914. № 11. С. 9.

Литвинов В.В. Заглавие не придумано: Рассказы из моей жизни. Из давнего и недавнего прошлого. [М.,] 1968. С. 52–54.

Фоняков И.О. Указ. соч. С. 191; Demadre E. Op. cit. P. 307. N. 264; Владимиров О.Н. В. Ходасевич – И. Бунин. С. 72; Баранов С.В. Указ. соч. С. 682.

Толбин В.В. Указ. соч. С. 46.

Физиология Петербурга. С. 54.

Приведено в кн.: Лапин В.В. Петербург: Запахи и звуки. СПб., 2007. С. 231.

Названная «First Poem» в первой журнальной публикации (1949), она стала затем (безымянной, как и все прочие) 11-й главой «Conclusive Evidence» и «Speak, Memory»; русские переводы: Звезда. 1996. № 11. С. 48–55 (пер. М.Э. Маликовой); Набоков В.В. Собр. соч. американского периода: В 5 т. СПб., 1999. Т. 5. С. 500–511 (пер. С.Б. Ильина).

Амелин Г.Г., Мордерер В.Я. Указ. соч. С. 219 сл.; Жолковский А.К. Розыгрыш?.. С. 412 сл.; Маликова М.Э. Набоков: Авто-био-графия. СПб., 2002. С. 42. Ко времени написания «Conclusive Evidence» Набоков уже опубликовал перевод «Обезьяны» Ходасевича на английский (1941; см.: Набоков В.В. Стихотворения / Вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. М.Э. Маликовой. СПб., 2002. С. 457–458). Ирина Ронен предполагает отсылки к «Обезьяне» также в рассказе Набокова «Благость» (1924; эпизод со старушкой-продавщицей открыток, которую солдат поит горячим кофе) и в «Пнине» (1955; гл. II, 6: Пнин утоляет жажду белки, нажав на кнопку фонтанчика с питьевой водой): Ронен И. Стихи и проза: Ходасевич в творчестве Набокова // Звезда. 2009. № 4. С. 192–193.

Пискарев П.А., Урлаб Л.Л. Милый старый Петербург: Воспоминания о быте Петербурга в начале XX века / Сост., вступ. ст. и коммент. А.М. Конечного. СПб., 2007. С. 142.

Адрес в томилинских письмах Ходасевича лета 1914 года – «ул. Достоевского, дача Семиладнова»; традиция называть улицы именами писателей сохраняется в Томилине до сих пор.

Ольдин П. [Лутохин П.А.] [Рец. на: ] В. Ходасевич. Счастливый домик / 2-е изд. Пб.; Берлин, 1921; Путем зерна / 2-е изд. Пг., 1922 // Вестник литературы. 1922. № 1. С. 14–15.

Ср. счастливую формулировку Т.В. Саськовой: «явления будничной экзотики» (Саськова Т.В. Указ. соч. С. 43). Точно расставляет акценты и Н.А. Богомолов: Богомолов Н.А. Сопряжение далековатых: О Вячеславе Иванове и Владиславе Ходасевиче. М., 2011. С. 148 (цитату см. ниже на с. 76; соответствующий раздел этой книги, на который мы еще не раз будем ссылаться, впервые опубликован в виде статьи: Богомолов Н.А. Из заметок о текстах Ходасевича // Озерная школа: Труды пятой Международной летней школы на Карельском перешейке по русской литературе. Поляны [Уусикирко], 2009. С. 51–58).

Улыбающийся серб-шарманщик за пределами стихов для детей встретился нам лишь однажды, у П.Г. Антокольского: «И дети шли с хлыстами верб / По солнечным бульварам, / С шарманкой шел веселый серб / И с попугаем старым» («Весна от Воробьевых гор…», 1918, 1975); обыкновенно они печальны.

Между прочим, в новелле многолетней сотрудницы и единомышленницы Станиславского Л.Я. Гуревич «К солнцу» среди путано-тревожных сцен, являющихся героине в полусне, есть и такая: «Потом представился маленький, не говорящий по-русски итальянец с растерянными глазами, с мертвой обезьянкой на руках. Откуда это? Кто-то из знакомых, кажется, видел и рассказывал» (Образование. 1905. № 1. С. 183).

Станиславский К.С. Собр. соч.: В 8 т. Т. 2 / Подгот. текста, вступ. ст. и примеч. В.Г. Кристи. М., 1954. С. 223, 225. Напутствие, которое в ответ на эти признания дает герою его театральный наставник, процитировано выше в эпиграфе.

Лидин В.Г. Указ. соч. С. 198.

Здесь первым приходит на ум роман Гектора Мало «Без семьи» (1878, русский перевод – 1886). Ср. также в рассказе Бунина «Тишина» (1901): «А вон Савойя – родина тех самых мальчиков-савояров с обезьянками, о которых читал в детстве такие трогательные истории!»

Указавший нам на этот текст М.В. Безродный отметил, что его первую публикацию (Нижегородский сборник. СПб., 1905. С. 305–313) рецензировал Ходасевич; в его ироническом отзыве телешовский рассказ назван в ряду «написанных в обычном стиле „Знания“» (Собр. соч. II, 29).

Русская мысль. 1906. № 6. С. 1–36; отд. изд.: М., 1911.

Странное видение «жида-покупщика», бродящего с отобранной за долги шарманкой, возникает и в «Шарманщике» Георгия Иванова (1912).

Так же гибнет обезьяна в бунинской «Чаше жизни». Любопытно возрождение штампов дореволюционной беллетристики у советских писателей: так, в повести В.И. Смирнова обезьянку зашедшего на рабочую окраину Петрограда шарманщика-грека убивает черносотенец, в мистическом экстазе приняв ее за черта (Смирнов В.И. Ребята Скобского дворца. [М.,] 1964. С. 82–84; время действия – 1916–1917 годы). В автобиографическом романе А.В. Кожевникова (1975) рассказана история бродяги-«сербиенка» Хмарого, у которого московский вор отнимает обезьянку Лю-Лю; от горя тот впадает в транс и не переставая колотит в бубен. В качестве deus ex machina в дело вмешивается милиционер и арестовывает вора, «дав предупредительный выстрел»; воссоединившиеся герои вступают в детскую коммуну (Кожевников А.В. Ветер жизни. М., 1984. Кн. 2. С. 348–359; время действия – 1922–1924 годы, когда автор работал воспитателем в приемнике для беспризорных детей).

Ануфриева Л.И. Указ. соч. С. 9–14. В 1908 году, препровождая Нине Петровской книгу Ануфриевой «Рассказы» для рецензии в «Весах», Брюсов писал: «Кажется, ученица Андреева» (Валерий Брюсов, Нина Петровская: Переписка, 1904–1913 / Вступ. ст., подгот. текста и коммент. Н.А. Богомолова и А.В. Лаврова. М., 2004. С. 279). Уничтожающую рецензию Петровской см.: Петровская Н.И. Разбитое зеркало: Проза. Мемуары. Критика / Сост. М.В. Михайловой, вступ. ст., коммент. М.В. Михайловой и О. Велавичюте. СПб., 2014. С. 535–536 («нечто исключительное по безвкусию»; «что же касается „направления“ рассказов, то оно пленяет нас очаровательно-наивным дамским либерализмом и гуманностью»).

Шолом-Алейхем. С ярмарки [1913–1916] / Пер. Б.А. Ивантера, Р.Р. Рубиной // Он же. Собр. соч.: В 6 т. М., 1960. Т. 3. С. 460 (действие происходит в Переяславле). Поучителен пассаж из известной книги Л.В. Успенского, где в традиционном эпизоде дворового концерта шарманщика – с попугаем и мальчиком-акробатом – возникает, в силу тематической инерции, невидимая, но неминуемая обезьянка: «И вот музыканты собрали свое имущество и уходят прочь. Старший – привычно согнувшись на один бок под грузом шарманки, глядя в землю, трудно кашляя на ходу. Младший – посверкивая детскими, но уже много знающими глазами, глазами не то „di Santo Bambino“, не то обезьянки-макаки, жгучими и грустными» (Успенский Л.В. Записки старого петербуржца. Л., 1970. С. 75; время действия – ок. 1906 года). В этой связи совершенно превратной представляется оценка Г.Г. Амелина и В.Я. Мордерер (Амелина Г.Г., Мордерер В.Я. Указ. соч. С. 232): «И вообще обезьяна, глядящая с тоской и печальной мудростью, – какой-то страшный подвох, нонсенс, потому что она, обезьяна, – синоним глупой беспечности и игры. ‹…› Оба поэта (Бунин и Ходасевич. – В.З.) ломают этот культурный стереотип, давая образ в совершенно ином разрезе».

Рабинович О.А. Соч.: [В 3 т.] Одесса, 1888. Т. 2. C. 60–61.

Пастернак Б.П. Полн. собр. соч.: В 11 т. М., 2004. Т. 3 / Сост. и коммент. Е.Б. Пастернака и Е.В. Пастернак. С. 375.

Ограничимся двумя примерами, хронологически обрамляющими эпоху. В рассказе Гаршина «Медведи» (1883) ночью накануне предписанного властями истребления ручных медведей один из цыган запевает, посреди спящего табора, «странную песню на родном языке, не похожую на песни московских цыган и опереточных певиц, своеобразную, дикую, заунывную, чуждую для уха, донесшуюся откуда-то из неизвестной темноты… Никто не знает, когда сложена она, какие степи, горы и леса породили ее; она осталась живым свидетелем старины, забытой и тем, кто поет ее теперь под чужим, горящим звездами небом, в чужих степях…»; в «Фанданго» Грина (1927): «Завидев цыган, невольно старался я уловить след той неведомой старинной тропы, которой идут они мимо автомобилей и газовых фонарей ‹…›. Что им история? эпохи? сполохи? переполохи? Я видел тех самых бродяг с магическими глазами, каких увидит этот же город в 2021 году…»

Стихотворение написано в Киеве.

Букв. «сарафы», они же «серафимы». – Примеч. Х.Б. Корзаковой.

Shimoni D. Shirim. Tel Aviv, 1954. K. 1. D. 23–24.

О работе Ходасевича и Яффе над сборником см. также: Бернхардт Л. В.Ф. Ходасевич и современная еврейская поэзия // Russian Literature. 1974. Vol. 3. P. 21–31 (там же впервые опубликованы четыре письма Ходасевича Яффе, в последнем из которых, отправленном в сентябре 1922 года в Палестину, Ходасевич писал: «Знаете ли, что Вы – одно из немногих самых светлых моих воспоминаний, когда я думаю о тяжелых временах московской жизни в 1917–1918 гг.? И знаете ли, что Вы навсегда останетесь одним из самых любимых моих людей?»); Мазовецкая Э.И. Поэзия на иврите в переводах русских писателей // Русская литература. 2003. № 2. С. 174–176; Лавров А.В. Лейб Яффе и «Еврейская антология»: К истории издания [2010] // Он же. Символисты и другие: Статьи. Разыскания. Публикации. М., 2015. С. 516–535. Не разделяя гипотезы, согласно которой встреча с сербом и обезьяной означает встречу Ходасевича с Яффе и ивритской словесностью, «вполне возможно, казавшейся ему прежде чем-то вроде диковинного зверя из зоопарка культуры» (Бар-Йосеф Х. [Рец. на: ] Ходасевич В.Ф. Из еврейских поэтов. М.; Иерусалим, 1998 // Вестник Еврейского ун-та в Москве. 1999. № 2 [20]. С. 367), мы тем не менее еще не раз будем упоминать на этих страницах имена авторов «Еврейской антологии»: их влияние прослеживается во всем цикле белых стихов из «Путем зерна».

«Последний самарянин», как и «Обезьяна», принадлежал к числу четырех стихотворений, которые Шимонович напечатал в 1906–1907 годах в знаменитом лондонском журнале «ha-Me’orer», издававшемся Йосефом Хаимом Бреннером для еврейской аудитории в России (ИЕП, 66–67); со времени гибели Бреннера во время погрома в Яффе (1921) оба они публиковались с посвящением «Й.Х.Б.».

ИЕП, 15.

«Пред отпертым окном бродячий итальянец…» (опубл. 1913): Лозина-Лозинский А.К. Противоречия: Собрание стихотворений / Сост., подгот. текста и коммент. К. Добромильского. М., 2008. С. 223.

Там же. С. 499; за указание на этот текст мы признательны А.Л. Соболеву. К отождествлению «обезьянщик – поэт, обезьяна – поэзия» ср. обсуждаемые чуть ниже стихи Г.А. Шенгели «Музе»; Сара Дикинсон постулирует его и для «Обезьяны» Ходасевича (Dickinson S. Op. cit. P. 160).

Веригина В.П. Воспоминания. Л., 1974. С. 85.

Кроме того, «Обезьянка» Манухиной очевидным образом составляет пару с написанным в том же году программным стихотворением «Музе» Георгия Шенгели (который вскоре станет ее мужем). Как ни велика опасность превратить комментарий в антологию, мы не можем не привести эти стихи полностью; в жанре аллегории уязвимые стороны дарования Шенгели – риторичность и дидактический схематизм – обратились в достоинства, породив, на наш взгляд, едва ли не лучшую его вещь и одновременно один из самых значительных «обезьяньих» текстов русской поэзии: «Я груб и неумыт, я на ветру дрожу / В одежде порванной, истленной. / Мне надо жить и есть, – и по дворам хожу / С тобою, с обезьянкой пленной. / В лоскутной курточке, с гремушкой, с бубенцом, / Вся опушившись шерстью зябкой, / Ты сахару кусок сжимаешь кулачком, – / Такою человечьей лапкой. / И, озираючись на раздраженный хлыст, / Ты представляешь все, что надо: / Как служит мессу ксендз, как плачет гимназист, / Как вьется меж ветвей дриада. / Мальчишки норовят тебя толкнуть, щипнуть, – / Ты ничего не замечаешь. / Ты слабо кашляешь и вдавленную грудь / Ладонью узкой согреваешь. / Отдать бы, уступить! В тепло!.. Но без тебя / Кто денег мне на бубен бросит? / И вот тебя вожу, терзая и знобя, / Пока обоих смерть не скосит!» (Шенгели Г.А. Норд. М., 1927. С. 5–6; сборник посвящен Манухиной). Стихи вызвали нарочито громко выраженное возмущение А.З. Лежнева («Муза, работающая из-под хлыста и только потому, что надо „жить и есть“ – опомнитесь, Георгий Шенгели! Зачем вы клевещете на себя!» [Красная новь. 1926. № 2. С. 239]) и «домашнюю» пародию И.И. Пузанова, в которой муза-обезьянка соотнесена с Манухиной (опубл.: Молодяков В.Э. Георгий Шенгели: Биография. М., 2016. С. 300–301).

Манухина Н.Л. Смерти неподвластна лишь любовь / Сост., подгот. текста, послесл. В.Г. Перельмутера. М., 2006. С. 7–8. Связь этих стихов с «Обезьянами» Ходасевича и Бунина отмечена публикатором в послесловии (Там же. С. 69; Перельмутер В.Г. Айсигена // Toronto Slavic Quarterly. 2006. Vol. 16 [sites.utoronto.ca/tsq/16/manukhina16.shtml]).

Артист Малого театра (настоящее имя Оскар Августович Трейлебен, 1849–1921): «у себя на даче, под Москвой, в Томилине, он завел образцовое хозяйство» (Кара-Мурза С.Г. Малый театр: Очерки и впечатления, 1891–1924. М., 1924. С. 203).

Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути / Послесл. Ф.Н. Медведева. М., 1991. С. 146–147. См.: Попов В.Н. Дача с фонтаном // Томилинская новь. 2001. № 13/14. 11 дек.

Фассел П. Великая война и современная память / Пер. с англ. А.В. Глебовской. СПб., 2015. С. 48.

Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути. С. 148.

Шкловский В.Б. Собр. соч.: В 3 т. М., 1973. Т. 1. С. 117.

Белый А. Гремящая тишина [1916] // Политика и поэтика: Русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны: Публикации, исследования и материалы / Отв. ред. В.В. Полонский. М., 2014. С. 175. Образцовый комментарий Е.В. Глуховой и Д.О. Торшилова в числе прочего содержит catalogue raisonné разнообразных военных предчувствий, о которых вспоминал Белый в своих позднейших автобиографических текстах (Там же. С. 211).

Березина А.Н. Семья. Школа. Революция. 1902–1920 / Сост. А.К. Гаврилов. СПб., 2015. С. 155 (об этих мемуарах и их авторе мы вскоре будем говорить более подробно); Школьные сочинения о Первой мировой войне / Публ. М.В. Боковой // Российский архив. М., 1995. Т. 6. С. 449–458.

«Как странно будет вам, грядущие потомки, / Небрежно оборвав листок календаря, / Вдруг вспомнить: „В этот день спокойные потемки / Зажгла в недобрый час кровавая заря!“» («Войне», 1917).

Запись Ахматовой от 1 августа 1965 года (Записные книжки Анны Ахматовой / Сост. и подгот. текста К.Н. Суворовой. М.; Турин, 1996. С. 652). Ср. начало главы о войне в воспоминаниях С.М. Волконского (1921–1924): «Война застала меня… – Нет, только, пожалуйста, не так. – А что? – Так все начинали. Так начинается всякий рассказ о войне. – Совершенно верно. Война всякого где-нибудь „заставала“…» (Волконский С.М. Мои воспоминания. М., 1992. Т. 2. С. 220).

Биржевые ведомости. 1914. № 14314. 16 авг. В июне – июле 1914 года Муйжель жил на Псковщине; выдержки из его предвоенных писем В.Д. Бонч-Бруевичу см.: Пехтерев А.С. Творчество В.В. Муйжеля в годы Первой мировой войны (1914–1918) // Русская литература XX века (дооктябрьский период). Тула, 1976. Сб. 8. С. 92.

Пастернак Б.П. Полн. собр. соч.: В 11 т. Т. 7 / Сост. и коммент. Е.В. Пастернак, М.А. Рашковской. М., 2005. С. 193.

Hellman B. Poets of Hope and Despair: The Russian Symbolists in War and Revolution. Helsinki, 1995. P. 27–40. Подборку «военных пророчеств» (в которую по недоразумению попало и иллюстративное стихотворение Ходасевича «В немецком городке», написанное в январе 1914 года для кабаре «Летучая мышь» как текст к силуэту работы неидентифицированного немецкого художника) см. также: Иванов А.И. Первая мировая война в русской литературе 1914–1918 гг. Тамбов, 2005. С. 160–168.

Лившиц Б.К. Полутораглазый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания / Сост. Е.К. Лившиц, П.М. Нерлера. Л., 1989. С. 539 (место действия – Куоккала). У Гаврилы Принципа действительно был младший брат Никола, но Лившиц едва ли об этом знал; впрочем, в контексте всей фразы неверное имя убийцы эрцгерцога может быть не ошибкой, а сознательным искажением. Об откликах прессы на убийство Фердинанда см.: Кострикова Е.Г. Русская пресса и дипломатия накануне Первой мировой войны: 1907–1914. М., 1997. С. 160–164 (как подчеркивает исследовательница, постепенное падение интереса к возможным последствиям покушения было отчасти спровоцировано австрийскими властями, демонстративно отправившими в отпуск военного министра и начальника штаба); Богомолов И.К. Сараевское покушение 28 июня 1914 г. и его последствия в освещении русской печати // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики (Тамбов). 2014. № 2. Ч. 1. С. 31–35. Поучительно наблюдать, как мемуаристы – уже зная, что «все началось с Сараева», – располагают события в неверном порядке: памяти трудно смириться с тем, что между выстрелом Принципа и объявлением войны прошел целый месяц. См., например, в автобиографическом романе близкого знакомого четы Ходасевичей (1936): «Вокруг Москвы горели леса (двадцатые числа июня. – В.З.). Улицы заволакивало дымом, и дым стоял в них неподвижно, как предутренний туман. ‹…› В Петербург прибыл Раймонд Пуанкарэ (7 июля. – В.З.). В открытой коляске вместе с царем объезжал войска. ‹…› И вдруг… „28 июня (т. е. 15-го по старому стилю. – В.З.) в Сараеве гимназист Гаврила Принцип выстрелил из револьвера в проезжавших в автомобиле австрийского эрцгерцога и его жену“. Если бы, если бы знать тогда! Каждый должен был бы исходить криком исступленной боли…» (Большаков К.А. Маршал сто пятого дня. Ч. 1: Построение фаланги. М., 2008. С. 180; о «военном мифе» в стихах и прозе Большакова см.: Богомолов Н.А. Константин Большаков и война // Русский авангард и война / Ред. – сост. К. Ичин. Белград, 2014. С. 105–121).

Кострикова Е.Г. Указ. соч. С. 164–168; Фишер Л.А. Образ Германии в русской прессе 1905–1914 годов // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2009. № 97. С. 83–84 (краткий поденный обзор). Ср.: «Газеты стали пахнуть войной уже недели за две до войны» (Вейдле В.В. Воспоминания / Публ. и коммент. И.А. Доронченкова // Диаспора. Париж; СПб., 2002. Вып. 3. С. 8; написано в середине 1970-х годов).

Хафиз. Затишье // Раннее утро. 1914. № 155. 9 июля.

Прокофьев С.С. Дневник: 1907–1933. Paris, 2002. Ч. 1. С. 483.

Коллонтай А.М. Отрывки из дневника 1914 г. Л., 1925. С. 3 (написано на курорте Бад-Кольгруб в Баварии).

Так, тираж номера «Утра России» за 13 июля подвергся аресту из-за трехстрочной заметки «Перерыв офицерских отпусков» (Московский листок. 1914. № 161. 15 июля).

Ср. эпизод, сохраненный сразу несколькими из числа писателей, художников и артистов, проводивших лето 1914 года в имении В.В. Бера в Петровском Калужской губернии – Н.П. Ульяновым (Ульянов Н.П. Люди эпохи сумерек / Сост., подгот. текста, предисл. и примеч. Л.Л. Правоверовой. М., 2004. С. 333), Вяч. Ивановым (стихотворение «Темнело. Мимо шли. Привалом…») и Пастернаком (подробнее всего – во втором фрагменте «Трех глав из повести»). К воспоминаниям тогдашних обитателей Петровского мы еще обратимся.

Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся / Послесл. Ю.И. Архипова. СПб., 1994. С. 259 сл. (Степун жил в Ивановке Бронницкого уезда Московской губернии).

См., например, подробные отчеты о положении дел, которые А.А. Кондратьев, служивший в канцелярии Государственной думы, отправил 14 июля знакомым Ходасевича Б.А. Садовскому и А.И. Тинякову: Кондратьев А.А. Письма Б.А. Садовскому / Публ., подгот. текста С.В. Шумихина, предисл. и примеч. Н.А. Богомолова и С.В. Шумихина // De Visu. 1994. № 1/2. С. 16, 34.

Утро России. 1914. № 161. 15 июля.

См., например: Волконский С.М. Указ. соч. Т. 2. С. 221 («17 июля – объявление войны»); Иванова Л.В. Воспоминания: Книга об отце / Подгот. текста и коммент. Дж. Мальмстада. М., 1992. С. 57; Бугаева К.Н. Воспоминания об Андрее Белом / Публ., предисл. и коммент. Дж. Мальмстада, подгот. текста Е.М. Варенцовой и Дж. Мальмстада. СПб., 2001. С. 142. В дневнике Кузмина под 18 июля стоит: «Война. Сколько будет убитых» – и примечание публикаторов «Вероятно, запись сделана Кузминым на другой день» едва ли оправдано (Кузмин М.А. Дневник: 1908–1915 / Подгот. текста и коммент. Н.А. Богомолова и С.В. Шумихина. СПб., 2005. С. 466, 759).

Криницкий М. Час настал / 2-е изд. М., 1918 (= Собр. соч. Т. 12). С. 27, 34, 50.

«Накануне его явки в казарму я был у него. Когда я уходил, он вышел со мной из подъезда и сказал: – Кончено. Я с войны не вернусь. Или убьют, или сам не вынесу» (СС IV, 78). Точная дата «явки в казарму» устанавливается из опубликованного Инной Андреевой письма И.М. Брюсовой к Н.Я. Брюсовой от 18 июля: «Муня завтра, 19 июля, в 5 часов утра должен явиться к Покровским воротам к Калитниковскому кладбищу, а оттуда на войну» (Андреева И. Свидание у звезды // Киссин С.В. (Муни). Легкое бремя: Стихи и проза. Переписка с В.Ф. Ходасевичем / Изд. подгот. И. Андреева. М., 1999. С. 344).

Другой возможный, но менее вероятный вариант – 17-е, т. е. начало мобилизации: именно так датируют действие «Обезьяны» Н.А. Богомолов (без каких-либо пояснений: Богомолов Н.А. Сопряжение далековатых. С. 148) и Сара Дикинсон (полагающая, будто в этот день «Николай II объявил войну Австро-Венгрии» [Dickinson S. Op. cit. P. 155. N. 6]); все другие комментаторы, включая и самого Н.А. Богомолова в примечаниях к БП и СС, говорят о 19-м. Разумеется, мы ведем речь о внутренней хронологии стихотворения, а не высчитываем, «какого числа Ходасевич пожал руку обезьяне».

Цветочный бал // Вечерние известия. 1914. № 518. 16 июля (ср. о погоде: «Небо сначала хмурилось и даже слегка всплакнуло, но потом… „тучки умчались, и небо лазурное кротко сияло в лучах золотых“» [цитата из популярнейшей „Яблони“ С.В. Потресова-Яблоновского]). Стиль этой неподписанной заметки позволяет заподозрить в ее авторе Дон-Аминадо, ежедневно поставлявшего в «Вечерние известия» стихотворные фельетоны. Уже на другой день обстановка в подмосковных поселках переменилась; для примера процитируем из раздела «Дачная жизнь» той же газеты: «Во многих дачных местностях со вчерашнего дня начались манифестации. Собираются большие толпы народа. Находят национальный флаг и начинают ходить по пустым дачным улицам»; «Дачники установили на вокзалах дежурство, чтобы узнавать последние новости из Москвы. ‹…› Утром, почти одновременно с Москвой, узнается о мобилизации»; «Одуряюще пахнет табак, стыдливо прячутся в подстриженной зелени скромные иммортели – цветы бессмертия, так мало подходящие к этим жутким разговорам о смерти, о гибели, о близком ужасе грядущих дней» (№ 519. 17 июля; № 520. 18 июля).

Вернувшись в Россию из Венеции 6 июля, Муратов жил в имении Подгорье Лужского уезда, принадлежавшем семье его жены Е.С. Урениус. Москва последних предвоенных дней стала фоном его пьесы «Мавритания» (1926).

Муратов П.П. Война без мира [1931] // Он же. Ночные мысли: Эссе, очерки, статьи. 1923–1934 / Сост. Ю.П. Соловьев. М., 2000. С. 255–256. Тот же переход от отчаяния к надежде запечатлел, например, дневник Зинаиды Гиппиус, проводившей лето в Сиверской Петербургской губернии (запись от 1 августа; вновь отметим характерно спрессованную хронологию): «Вероятно, решилась, бессознательно понялась близость неотвратимого несчастия с выстрела Принципа. Мы стояли в саду, у калитки. Говорили с мужиком. Он растерянно лепетал, своими словами, о приказе приводить лошадей, о мобилизации… Это было задолго (на самом деле за несколько дней. – В.З.) до 19 июля. Соня слушала молча. Вдруг махнула рукой и двинулась: – Ну, – словом, – беда! В этот момент я почувствовала, что кончено. Что действительно – беда. Кончено. А потом опять робкая надежда – ведь нельзя: Невозможно! Невообразимо!» (Гиппиус З.Н. Собр. соч. Т. 8: Дневники. 1893–1919 / Сост., подгот. текста, коммент. Т.Ф. Прокопова; 2-е изд., испр. М., 2016. С. 172). Соня – кузина Гиппиус С.А. Степанова (в замужестве Клепинина, 1873–1922).

Пастернак Е.Б. Борис Пастернак: Биография / [2-е изд.]. М., 1997. С. 201.

Другая, более пространная версия этого рассказа сохранилась в передаче Н.Н. Вильмонта и отнесена мемуаристом к началу 1920-х годов: «Летом, в имении Балтрушайтиса (sic. – В.З.), – это было в четырнадцатом году, но задолго до Сараева, – мы спрятались с Юргисом в кустах под окном Вячеслава (сын Балтрушайтиса, мой ученик, был тоже с нами) и стали кричать по-совиному – как долго мы это репетировали! – а потом как ни в чем не бывало зашли к Вячеславу. „Вы слышали, как кричат совы? – спросил он нас с торжественной грустью. – Так они всегда кричат перед войной“. Я прыснул, и он скорей всего догадался о нашей проделке, хотя себя и не выдал – из самоуважения. И вдруг оказалось, что прав Вячеслав Иванов: грянула война! Как это странно! И страшно, конечно…» (Вильмонт Н.Н. О Борисе Пастернаке: Воспоминания и мысли. М., 1989. С. 53–54). Сравнение двух вариантов вскрывает механизм преображения реальности в новеллу (возможно, не без участия посредников – Вильмонта и Маслениковой): в одном случае действие приурочено к самому кануну войны, в другом – для сходного эффекта – отодвинуто от него неправдоподобно далеко («задолго до Сараева»; ср. выше примеч. 29). Иванов приехал в Петровское лишь около 10 июля (см. коммент. А.Л. Соболева в изд.: Гершензон М.О., Гершензон М.Б. Переписка, 1895–1924. М., 2018. С. 560. Примеч. 3).

К анализу «На Оке перед войной» см.: Баран Х. Первая мировая война в стихах Вячеслава Иванова // Вячеслав Иванов: Материалы и исследования. М., 1996. С. 171–172. Этот цикл косвенно упомянут в «Некрополе»: именно в его первой журнальной редакции была экзотическая рифма «смерть – умилосердь», о которой Ходасевич говорил с Брюсовым и С.В. Шервинским (СС IV, 31). Впоследствии, перерабатывая цикл для сборника «Свет вечерний», Иванов дополнил его стихотворением «Я видел сон в то лето пред войной…» (1937), чья дантовская мрачность контрастирует с тревожным энтузиазмом первых трех частей, написанных в 1914 году. Пользуясь случаем, заметим, что позднейшие рассказы о вещих предвоенных снах могли бы стать предметом отдельной работы; иные из них изумляют сложностью и одновременно плакатной однозначностью: «В одну из таких украинских ночей (на хуторе в Черкасском уезде Киевской губернии. – В.З.) приснился мне сон. Вижу я себя на Волге, где-то между Нижним и Казанью. ‹…› Быстро надвигалась черная туча. Сверкнула молния. Где-то по Заволжью прокатился гром. Дождь полил. У самого ближнего берега Волги справа вижу деревянную часовню с куполком. ‹…› На берегу у часовни стоит столик, на нем огромный старого письма „Спас“. Перед Ним теплится множество свечей. Пламя, дым от них относит в сторону ветром. Однако, несмотря ни на дождь, ни на ураган, свечи горят ярким пламенем. Тут же слева от часовни стоит старая, старая белая лошадь, запряженная в телегу, а головы у лошади нет. Она отрублена по самые плечи, по оглобли с хомутом и дугой. С шеи на землю капает густая темная кровь…» и т. д. (Нестеров М.В. О пережитом. 1862–1917 гг.: Воспоминания / Подгот. текста М.И. и Т.И. Титовых и др., вступ. ст. и коммент. А.А. Русаковой. М., 2006. С. 472–473).

Hellman B. Op. cit. P. 28.

Анненков Ю.П. [Темирязев Б.] Повесть о пустяках / Коммент. А.А. Данилевского. СПб., 2001. С. 69.

Святополк-Мирский Д.П. Памяти гр. В.А. Комаровского [1924] // Комаровский В.А. Стихотворения. Проза. Письма. Материалы к биографии / Сост. И.В. Булатовского и др. СПб., 2000. С. 202. См. также: Святополк-Мирский Д.П. История русской литературы с древнейших времен по 1925 г. / Пер. с англ. Р. Зерновой; 4-е изд. Новосибирск, 2009. С. 742.

Чукоккала: Рукописный альманах Корнея Чуковского / Сост., подгот. текста и примеч. Е.Ц. Чуковской. М., 2006. С. 42–44.

Сопоставление двух редакций см.: Мусатов В.В. «В то время я гостила на земле…»: Лирика Анны Ахматовой. М., 2007. С. 174–175.

29 июня на родине Распутина, в селе Покровском Тобольской губернии, мещанка Хиония Гусева ударила его ножом в живот; в показаниях, растиражированных газетами, она назвала свою жертву «развратником и растлителем женщин». Вскоре осознанное как предвестие войны, это событие поначалу само обросло предвестиями: «Если Вы прочтете мое предыдущее письмо, – напоминал своему корреспонденту один из самых неутомимых русских писателей-сновидцев, – то увидите, что снился мне сей муж как раз в тот день, когда фанатичка-баба бросилась на него» («Для меня он не умер»: Из писем Б.А. Лазаревского к В.С. Миролюбову / Публ. К.М. Азадовского // Тыняновский сборник. Вып. 13: XII–XIII–XIV Тыняновские чтения. Исследования. Материалы. М., 2009. С. 442).

Пришвин М.М. Дневники: 1914–1917 / Подгот. текста Л.А. Рязановой, Я.З. Гришиной, коммент. Я.З. Гришиной, В.Ю. Гришина. СПб., 2007. С. 83. Пришвин встретил начало войны в Новгородской губернии.

Там же. С. 317–318; запись от 19 августа 1916 года.

О мотиве знамения в этой главке см.: Флейшман Л. Пастернак в двадцатые годы. СПб., 2003. С. 310; Лекманов О.А., Сергеева-Клятис А.Ю. «Агитпрофсожеский лубок»: Из реального комментария к Пастернаку [2010] // Лекманов О.А. Поэты и газеты: Очерки. М., 2013. С. 332–334.

См., например, в воспоминаниях о Блоке (1936) Е.Ю. Кузьминой-Караваевой, по обыкновению проводившей лето 1914 года в Анапе: «А летом было затмение солнца. От него осталось только пепельно-серебристое кольцо. Запылали небывалые зори, – не только на востоке и на западе, – весь горизонт загорелся зарею. Выступили на пепельно-зеленом небе бледные звезды. Скот во дворе затревожился, – коровы замычали, собаки залаяли, стал кричать петух, курицы забрались на насесты спать. Пеплом было овеяно все. Потом события, о которых все знают, – мобилизация, война» (Мать Мария [Скобцова; Кузьмина-Караваева Е.Ю.]. Встречи с Блоком: Воспоминания. Проза. Письма и записные книжки / Сост. Т.В. Викторова, Н.А. Струве; науч. ред. и вступ. ст. Н.В. Ликвинцевой. М.; Париж, 2012. С. 87; апокалиптическая образность этого пассажа отчасти опирается на стихотворение Кузьминой-Караваевой «Кипит вражда, бряцают латы…», опубликованное в 1916 году). Ср. также: Алексеева Л.К. Цвет винограда: Юлия Оболенская и Константин Кандауров. Письма и дневники. М., 2017. С. 53.

Стандартный набор материалов о затмении в газетах августа 1914 года состоит из трех элементов: справки астронома, разъясняющей механизм явления; набора анекдотов о влиянии затмений на исторические события, с непременными Никием, Александром Македонским и Колумбом; и, наконец, фельетона о том, что истинное затмение совершилось в умах немецкого и австрийского императоров и будет развеяно силой русского оружия, – таким образом, символичным предлагалось считать не исчезновение солнца, а его неминуемое возвращение.

В их числе был, между прочим, Э. Финлей-Фрейндлих, отправившийся в Крым по просьбе Эйнштейна, чтобы астрономическими наблюдениями проверить общую теорию относительности; выполнить задачу он не сумел, так как после начала войны был интернирован (Crelinsten J. Einstein’s Jury: The Race to Test Relativity. Princeton, 2006. P. 76–84).

П. П-н. Солнечное затмение (Письмо из Феодосии) // Раннее утро. 1914. № 181. 8 авг. Приказ командующего Первой армией генерала П.К. фон Ренненкампфа от 30 июля обязывал офицеров разъяснять солдатам природу затмения – но в то же время и «обратить внимание, что померкшее солнце ‹…› будет на юго-западе, как раз над станом и землей врага» (цит. по: Бахурин Ю.А. Русская военная авиация в 1914 году // Исторический вестник. 2014. Т. 8 [155]. С. 107). 7 августа Б.В. Никольский, недоумевая, почему германская армия до сих пор не атаковала вторгшиеся в Восточную Пруссию русские войска, усматривал причину в затмении: «И знаете что: не выжидает ли затмения Вильгельм? Ведь оно завтра и носит название „русского“. На войне ведь ничем пренебрегать не следует. ‹…› Пройдет затмение – и с Богом. Оно пройдет, притом, за нашим тылом. Ну, а затем – будем ждать» (Никольский Б.В. Дневник: 1896–1918 / Изд. подгот. Д.Н. Шилов, Ю.А. Кузьмин. СПб., 2015. Т. 2. С. 199; ждать не пришлось, битва при Гумбинене произошла в тот же день).

Аксакова-Сиверс Т.А. Семейная хроника. Париж, 1988. Кн. 1. С. 237.

Пяст В.А. Встречи / Сост., вступ. ст., науч. подгот. текста, коммент. Р.Д. Тименчика. М., 1997. С. 188. Несколькими месяцами позже П.П. Потемкин будет воображать сияние этой кометы над Парижем во время налета немецкого аэроплана («Комета»), а Вяч. Иванов – в дни битвы на Марне («Суд»); в фантазии Изабеллы Гриневской ее видит в пророческом сне бельгийский король Альберт (Гриневская И.А. Поклон героям. Пг., 1915. С. 40). Ср. также стихотворение Елизаветы Полонской «1914» (1919), вошедшее в цикл «Знаменья» из одноименного сборника: «Недаром знаменья грозящие даны: / Затмилось мраком солнечное лето, / И сто ночей клонилась с вышины / Зловещая Галлеева комета» (Полонская Е.Г. Стихотворения / Вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. Б.Я. Фрезинского. СПб., 2010. С. 80; в комментариях напрасно приводятся сведения о комете Галлея). Полонская встретила войну во Франции, и поэтому ее стихи выбиваются из стилистики русских перечней знамений: место губительной засухи и пожаров занимает идиллия плодородия.

«Приехал оттуда инженер и говорит, что творится нечто небывалое – „стихии обезумели“. И при этом – полагают неизбежной чуму» (Горький М. Полн. собр. соч. Письма: В 24 т. М., 2004. Т. 11. С. 113; 2 июля). Об этих ураганах как о знаке войны см., например: Цветаева А.И. Воспоминания: Авторская ред. с восстановленными купюрами / Изд. подгот. С.А. Айдиняном. М., 2008. Т. 2. С. 322–326; Мать Мария [Скобцова; Кузьмина-Караваева Е. Ю.]. Указ. соч. С. 87.

Россиков К.Н. Мышиная напасть в 1914 г. в Европейской и Азиатской России // Бюллетень о вредителях сельского хозяйства и мерах борьбы с ними (Харьков). 1915. № 2. С. 1–6 (по подсчетам автора, бедствие затронуло тридцать губерний). Ср.: «В народе упорно держатся темные слухи, что нашествие мышей не к добру: либо к голоду, либо к войне. Настроение всюду подавленное» (Нос В. Нашествие мышей // Речь. 1914. № 160. 15 июня).

Кайгородов Д.Н. Саранча в Петербурге // Новое время. 1914. № 13712. 16 мая; Аверин В.Г. О массовом лёте стрекоз летом 1914 г. в Европейской России // Бюллетень о вредителях сельского хозяйства и мерах борьбы с ними. 1915. № 2. С. 16–22. Ср.: «Люди считали это плохим предзнаменованием» (Руханен У. В вихрях века: Воспоминания и очерки / Пер. с финск. Э. Топпинен. Петрозаводск, 1991. С. 13). Петроградский вагоновожатый-графоман И.Д. Герасимов посвятил первой годовщине события поэму «Появления летевшей стрекозы», где сравнивал насекомых с немецкими аэропланами и признавался задним числом: «Я подумал про себя / Что так не обойдется / Какое-либо бедствие в стране / Скоро знать начнется» (Сборник стихотворений и рассказов из настоящего времени самоучки крестьянина Ив. Дм. Герасимова. Пг., 1916. Ч. 2. С. 25; о Герасимове и об этих стихах см.: Успенский Л.В. Указ. соч. С. 175). Ср. также стихотворение «Перед войной» художницы Марии Шрётер, жившей в то лето в Стрельне: «Туча стрекоз золотых, но на небе лазурном ни тучи, / Туча стрекоз, и народ робко твердит: „Не к добру!“» (Шретер М.В. Палитра. Пг., 1915. С. 15–16; об авторе: Николаева Т.И. Виктор Шретер. Иероним Китнер. СПб., 2007. С. 199 сл.).

«Очевидно, вихрь подхватил где-нибудь красный песок. Перед моим домом повалило огромный тополь. Народ усмотрел в этом знамение надвигающегося бедствия. Тяжелое впечатление оставило это явление природы…» (Путь моей жизни: Воспоминания Митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.П. Манухиной. М., 1994. С. 228). Местная газета, впрочем, сообщает о дожде огненном: «Искры падали наподобие дождевых капель. ‹…› Проходившие в это время по улице рассказывали, что видели, ‹как› нечто вроде огненного шара, из которого и сыпались искры, ударившись о дерево, находившееся во дворе архиерейского дома, возле ворот, распилило дерево пополам» (Жизнь Волыни. 1914. № 176. 12 июля).

Вейдле В.В. Воспоминания. С. 8.

Письмо Н.П. Макарову из Углича от 7 июля 1914 года: Чаянов А.В. Избранное: Статьи о Москве. Письма (1909–1936) / Примеч. С.Б. Фроловой. М., 2008. С. 157.

Ср. трезво-ироничную оценку опытного государственного чиновника: «По заведенному в последние годы порядку в Тверской, Новгородской и Петербургской губерниях горели торфяные болота, и воздух на многие версты кругом был пропитан едким дымом» (Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника / Подгот. текста и коммент. Н.П. Соколова. М., 2000. С. 643). В разгар пожаров Лесной департамент, избрав своеобразный способ успокоить население, уверял, что «лесные пожары в казенных владениях текущего периода не могут считаться устрашающими по сравнению с размерами выгорания казенных лесов в предшествовавшие годы» (Утро России. 1914. № 156. 8 июля). См. ниже примеч. 86.

Горький уехал из России в 1906 году под угрозой ареста и вернулся только в конце 1913 года.

Горький М. Указ. соч. С. 113. 13 июля Горький предлагал тему «Лесные пожары» опекаемому им крестьянскому поэту Д.Н. Семёновскому (Там же. С. 116).

Письмо Е.К. Герцык В.С. Гриневич от 3 июля: Сестры Герцык. Письма / Сост. и коммент. Т.Н. Жуковской. М., 2002. С. 536.

См. основанную на этих репортажах главу его мемуаров: Ясинский И.И. Роман моей жизни: Книга воспоминаний / Сост. и коммент. Т.В. Мисникевич и Л.Г. Пильд. М., 2010. Т. 1. С. 633–642.

Цит. по: Маяковский В.В. Полн. собр. соч.: В 12 т. Т. 1 / Ред. и коммент. Н.И. Харджиева. М., 1939. С. 364. Доказательству авторства Маяковского посвящена работа: Aroutunova B. «Давно прошедшее» Маяковского // Slavic Poetics: Essays in Honor of K. Taranovsky / Ed. by R. Jakobson et al. The Hague; Paris, 1973. P. 5–23 (перепечатано: Арутюнова-Манусевич Б.А., Мынбаева А.К. Недавно прошедшее / Предисл. М.О. Чудаковой. М., 2014. С. 270–289).

Цит. по: Сорокин П.А. Ранние сочинения: 1910–1914 / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В.В. Сапова. М., 2014. С. 523.

Френкель З.Г. Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути / Публ., сост., коммент. и вступ. ст. Р.Б. Самофал. СПб., 2009. С. 271. Ср. отражение этих слухов в неоконченной автобиографической повести Леонида Зурова, писавшейся в 1950–1960-е годы: Зуров Л.Ф. Иван-да-Марья / Реконструкция текста и вступ. ст. И.З. Белобровцевой. СПб., 2014. С. 237–238.

Костромская жизнь. 1914. № 151. 12 июля.

Ср. в письме Северянина Ан. Н. Чеботаревской от 19 июля 1914 года: «…еще за несколько дней до убийства Франца-Фердинанда, в дни опаловых недвижных удуший, когда я предсказывал Какие-то События, всем и каждому…» (Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 2005–2006 гг. СПб., 2009. С. 747; публ. Л.Н. Ивановой и Т.В. Мисникевич). Позволительно предположить, что газетные сообщения о «горящей России» вдохновили и северянинскую «Поэзу спичечного коробка» (помеченную «начало июля 1914, мыза Ивановка»), в которой прославляется экстаз пиромана: «Бери же, чиркай и грози, / Восторжен, нагл и яр! / Ползет огонь на все стези: / В твоей руке – пожар!»

По впечатлению А.А. Макушинского, в этих стихах «солнце Апокалипсиса уже висит над миром» (Макушинский А.А. Указ. соч. С. 42; см. также: Богомолов Н.А. Сопряжение далековатых. С. 149).

Скворцов Б.Н. Владислав Ходасевич. Путем зерна. 3-я книга стихов // Казанский библиофил. 1922. № 3. С. 93.

Блок А.А. Указ. соч. С. 233.

На другой день, когда гнетущая обстановка в доме несколько разрядилась, Кузмин примирился со светилом: «Луна мила, как в Meistersinger’ах» (Кузмин М.А. Дневник: 1908–1915. С. 460–461; имеется в виду декорация второго акта вагнеровской оперы).

Литературное наследство. Т. 84: Иван Бунин. Кн. 1. М., 1973. С. 652 (публ. Л.Н. Афонина).

Из эпистолярного наследия А.С. Полякова / Публ. М.Д. Эльзона // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2001 год. СПб., 2006. С. 337.

Крог. Где красный петух краснее? // Синий журнал. 1914 (3 июля). № 26. С. 13.

Философов Д.В. Засуха // Русское слово. 1914. № 152. 3 июля.

Шретер М.В. Указ. соч. С. 15.

Об этих стихах см.: Поливанов К.М. Три заметки к комментариям текстов А. Ахматовой // Тихие песни: Историко-литературный сб. к 80-летию Л.М. Турчинского. М., 2014. С. 304–309. Автор постулирует их связь с ахматовским «Пахнет гарью. Четыре недели…», равно как и ритмическое влияние на Ахматову «Прощания славянки»; оба эти предположения, однако, опровергаются ранней редакцией стихотворения Ахматовой, которая датирована 11 июля (см. выше).

Гиппиус З.Н. Указ. соч. С. 178.

Белый А. Гремящая тишина. С. 175.

«Солнце закатывалось, и все небо пылало от ярко-красной вечерней зари. Все обратили внимание на необыкновенный цвет ее и с тяжелыми предчувствиями пустились в дорогу» (Лосский Н.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь / Предисл. и примеч. Б.Н. Лосского, вступ. ст. О.Т. Ермишина. М., 2008. С. 164). Ср. о том же в мемуарах сына философа, в ту пору девятилетнего мальчика: «Заходящее солнце как-то необычно ярко обагряло добрую треть небосклона. Помню обращенное к отцу бабушкино восклицание „Коля, огонь“, и его ответ: „Кровь…“» (Лосский Б.Н. Наша семья в пору лихолетия 1914–1922 годов // Минувшее. М.; СПб., 1992. Вып. 11. С. 131).

Арсений Несмелов возьмет эти строки эпиграфом к рассказу «Два Саши» (1939), где на фоне роковых примет июля 1914 года (включая обилие грибов), на которые беспечно-юные герои не обращают внимания, звучит реплика старожила: «Это лето, господа, страшное лето, и неспроста оно такое. ‹…› Такое же лето было перед турецкой войной. ‹…› Тоже гремело тогда лето, и вот грянули пушки» (Несмелов А.И. Собр. соч.: В 2 т. / Сост., коммент. Е.В. Витковского и др. Владивосток, 2006. Т. 2. С. 113). Заметим, что война 1877–1878 годов началась в апреле.

Зайцев П.Н. Ночное солнце. М., 1923. С. 62. Стихи Зайцева, перепечатанные в антологии Ежова и Шамурина, судя по всему, повлияли на «Затмение солнца. 1914» Арсения Тарковского (1958): «В то лето народное горе / Надело железную цепь, / И тлела по самое море / Сухая и пыльная степь, / И под вечер горькие дали, / Как душная бабья душа, / Багровой тревогой дышали / И Бога хулили, греша…»

В 1931 году Ходасевич, защищаясь от непрошеного оммажа со стороны Брауна (тот опубликовал в «Звезде» рифмованное проклятие белой эмиграции с эпиграфом «Под европейской ночью черной / Заламывает руки он»), сумел припомнить о нем немногое: «Если не ошибаюсь, я знавал его… ‹…› Лет десять назад он вращался среди учеников Гумилева. ‹…› Обыкновенный интеллигентный мальчик, по крови немец» (Ходасевич В. Голос «оттуда» // Возрождение. 1931. № 2228. 9 июля; об инциденте см.: Собр. соч. I, 444; Шубинский В.И. Указ. соч. С. 472–474). Чтобы показать степень влияния Ходасевича на Брауна, достаточно начальных строк его стихотворения «Тайна», полученных путем соединения «Эпизода» с «Балладой»: «Я помню этот день. Кончалось лето. / Был час послеобеденный, притихший. / Я со двора, девятилетний, быстрый, / Вбежал зачем-то в комнату – не помню. / Она была пронизана лучами / Дрожащими, косыми, золотыми ‹…›. / И в их раскачке, медленной и мерной, / Вся комната как будто поплыла: / Комод, и стол, и очертанья окон, / И выцветшие розы на обоях, / И сам я с ними закачался в лад…» (Браун Н.Л. Новые стихи. Л., 1940. С. 47).

Между прочим, теми же словами «Так началась война» завершались (и были озаглавлены) стихи А.А. Суркова о мобилизации лета 1914 года, опубликованные в номере «Правды», посвященном юбилею (1934. 26 июля; впоследствии печатались под заглавием «Начало» как часть хроники «Большая война»).

В черновике «Обезьяны» Ходасевич заменил первоначально поставленные запятые в ст. 1 на точки.

Литературный современник. 1934. № 8. С. 17–18; Браун Н.Л. Звенья: Стихи. Л., 1937. С. 86–87 (в этой и всех последующих публикациях – с выпуском двух строф).

Савельев П.С. Пожары-катастрофы / 2-е изд. М., 1994. С. 207.

Выписки из дневника, который в 1906–1908 и 1912–1922 годах вел крестьянин Тотемского уезда Вологодской губернии А.А. Замараев, сливаются в единую беспросветную картину: «Дым от горящего леса» (8 июля 1906 года); «Горит вся Россия, горят города, деревни и леса. Дым глаза ест, ветер сухой, разносит дым, в полуверсте ничего не видно» (27 августа 1912 года); «В деревнях и в домах везде дым от горящего леса. Солнце показывает красное, кровавое. ‹…› Кажется, горит сама земля. За четверть версты не видно» (22 и 26 июня 1914 года); «Начинаются лесные пожары» (28 мая 1917 года); «Везде горит, кажется, сама земля горит. Многие деревни в опасности…» (12 июля 1919 года); «Пожары страшные везде. Горит лес, горит мох, трава. ‹…› Кажется, горит вся Россия» (19 и 21 июля 1920 года); «Везде лесные пожары. Кругом горит» (20–21 мая 1921 года; см.: Дневник тотемского крестьянина А.А. Замараева: 1906–1922 годы / Публ. подгот. В.В. Морозов и Н.И. Решетников. М., 1995. С. 20, 51, 85, 161, 209, 226, 238). Ср. также антологию литературных свидетельств разных лет, собранную современным филологом в дни лесных пожаров 2010 года и приводящую на память цитату из флоберовского «Лексикона прописных истин» «Été: toujours exceptionnel»: therese-phil.livejournal.com/171196.html.

Появление в июле 1911 года немецкой канонерской лодки «Пантера» у берегов марокканского Агадира привело к затяжному дипломатическому кризису и антивоенным манифестациям (Блок находился в это время в Германии и Франции). Волнение, охватившее Европу в дни coup d’Agadir, Волошин в статьях и лекциях неоднократно сопоставлял с атмосферой июля четырнадцатого года (Волошин М.А. Собр. соч. Т. 6 / Сост., подгот. текста А.В. Лаврова. М., 2007. Кн. 1. С. 409–410, 489; М., 2008. Кн. 2. С. 371–372); заметка «Речи» об австрийском ультиматуме Сербии была озаглавлена «Балканский Агадир» (1914. № 189. 16 июля).

В недалеком будущем мифологема «пожаров-знамений» будет применена и к 1917, и к 1921 году.

Ульянов Н.П. Указ. соч. С. 332–333 (написано в 1931 году).

Бердяев Н.А. Самопознание: Опыт философской автобиографии / Сост., предисл., подгот. текста, коммент. и указ. А.В. Вадимова. М., 1991. С. 195.

Иванова Л.В. Указ. соч. С. 54–55; Бердяев Н.А. Указ. соч. С. 373–374.

Записные книжки Анны Ахматовой. С. 208; ср. с. 175. Образ шарманки в поэзии этой эпохи основательно исследован: Тименчик Р.Д. Ахматова и Пушкин: Заметки к теме. III: «Невидимых звон копыт» // Пушкин и русская литература: Сб. науч. тр. Рига, 1986. С. 124–125; Ичин К. К мотиву шарманки в творчестве Елены Гуро [1999] // Она же. Авангардный взрыв: 22 статьи о русском авангарде. СПб., 2016. С. 123–134; Аторина О.Г., Сафроненкова Н.А. «Шарманка, жалобное пенье, / Тягучих арий дребедень…»: Семантика образов шарманки и шарманщика в русской поэзии XIX–XX веков // Русская филология: Уч. зап. каф. истории и теории литературы Смоленского гос. ун-та. 2006. Т. 11. С. 18–29 (нам недоступно); Лаццарин Ф. Петербургский текст в акмеистических стихах Владимира Нарбута // Зборник Матице Србске за славистику. 2012. Т. 81. С. 44–45; Сошкин Е.П. Указ. соч. С. 110–115 и др.