У меня есть небольшие сбережения. Но другое место для ночлега наверняка предложит больше комфорта, чем я могу себе позволить.

Совсем отчаявшись, я закрыла глаза. Я чувствовала себя уничтоженной. Правильнее вернуться в комнату, но сама мысль об этом вызывала у меня тошноту. И вообще, я уже слишком замерзла, чтобы подняться.

Реальность начала ускользать от меня. Усталость постепенно завладела мышцами и потянула меня за собой куда-то вниз, обрушившись всей своей тяжестью.

Сердце замедлилось, его удары едва ощущались. Холод теперь был повсюду и нигде.

В какой-то момент почувствовала чье-то прикосновение к щеке, а потом к руке, ресницам, губам и ко лбу.

Шел снег? Да, это наверняка были хлопья снега…

В какой-то момент лицо настолько онемело, что я больше не чувствовала снежинок. Тем лучше. По крайней мере, я перестала чувствовать и холод.

Так, минутку… о чем я думала? Ах да, снег. Я любила снег, и маме он тоже нравился. Она сейчас под ним танцевала бы.

Интересно, он еще падает?.. Хотя это не имеет значения, я все равно его больше не чувствую. Я больше ничего не чувствую… что совершенно нормально. Сейчас не нужно об этом думать…

– Эй!

Мне просто хотелось спать. Просто спать…

– Просыпайся, глупая девчонка! Пойдем!

Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что меня трясут. Это происходит наяву? Я не была уверена…

– Не смей замерзать! А ну просыпайся!

Меня энергично трясли чьи-то руки, звучал чей-то сердитый голос. Голова снова отяжелела: теплое дыхание щекотало мою щеку, и только тогда я нашла в себе силы разлепить веки. Расплывчатый силуэт перед глазами медленно собирался в четкую фигуру, которая в ночи казалась очередным миражом.

На меня пристально смотрела молодая женщина, укрытая от снега темным зонтом, им она пыталась закрыть и меня. Белая шляпа и густой мех в тон придавали ей серафический, почти сказочный вид. Я глядела на нее сквозь облачка выдыхаемого пара, не совсем уверенная, что это не сон.

– З-Зора?..

Она смотрела прямо мне в глаза.

– Давай вставай уже!

Она наклонилась, помогая мне подняться. Внезапно я поняла, что не смогу встать: мышцы одеревенели, рефлексы замедлились. Когда Зора подошла и просунула руку мне под мышку, я почувствовала на лице синтетический мех ее белой шубки, мягкий и очень теплый.

Она поддержала меня, сжимая в другой руке зонтик, потом взяла мой чемодан, после чего мы пошли к черному лимузину с работающим двигателем.

С водительского сиденья на меня смотрело квадратное лицо Сергея. Зора усадила меня сзади. Почувствовав тепло салона и подогретое сиденье, я шумно вздохнула.

Зора села рядом со мной и быстро захлопнула дверцу. Затем вскинула голову и, встретив взгляд мужчины, решительно кивнула ему.

– Поехали!

Я не почувствовала, как машина тронулась. По телу медленно расползалось тепло, и вокруг меня все погасло. Прежде чем я успела это осознать, силы покинули меня, и я погрузилась во тьму.

Мои щеки потеплели. Что-то давило на меня, окутывая мягким коконом. Я несколько раз соскальзывала в сон, прежде чем согласилась выйти из уютного и гостеприимного тепла.

Когда я открыла глаза, луч солнечного света ласкал мое лицо.

Поморгав, я начала осматриваться и поняла, что лежу на вытянутом кресле с изящными изгибами, обитом розовым бархатом, – что-то вроде старинной кушетки. Стоявший рядом со мной красивый золотистый радиатор распространял восхитительное тепло, что делало обстановку комфортной и успокаивающей. Я была в кабинете Зоры.

Тихо простонав, я села. Укрывавшее меня толстое одеяло приспустилось, освобождая из объятий.

– Наконец-то ты проснулась.