Снимать штаны он пока не торопился, больше ему хотелось подышать свежим воздухом и немного пройтись. Ноги задубели от долгого сидения на одном месте.

Солнце уже клонилось к закату, и все больше людей съезжались в корчму с разных сторон деревни. Жмур по-звериному оглядывался по сторонам, наблюдая за каждым, кто заходит внутрь, и осторожно продолжал обходить корчму кругом.

Что-то ему не давало покоя, чуйка внутри него напрягалась и ныла от предвкушения надвигающейся опасности. На самом деле он и сам понимал, что в нем что-то переменилось, в сути его, только вот вспомнить и осознать, что именно он не мог. Обостренные чувства требовали уйти куда-то вглубь деревни.

Жмур послушно повиновался своей чуйке и уходил все дальше от корчмы, оставляя Лесика наедине с его собственной жизнью.

Зерно рассыпано. За очередной избой, с северной стороны, где не было ни окна, было плотным слоем рассыпано зерно. Жмур присел на корточки и потрогал обережную полосу, на руку налипли кусочки соли, которые прятались между зерен.

Жмур не решался, стоит ли ему зайти внутрь дома и проверить, или вернуться к Лесику. Все-таки незачем ему было лезть в чужие дела, да и охоты особой не было, только вот какое-то чувство, что он должен не давало покоя. Жмур проверил меч на пояснице, очевидно ворованный, как и все остальные его пожитки и стал обходить дом в поисках чего-нибудь подозрительного.

Прежде чем он успел коснуться ручки двери, Жмур почувствовал не себе чужой взгляд и дыхание в паре шагов от него, и, извернувшись словно змей через самого себя, приставил меч к горлу крадущегося.

– Оставь! – заскулил Лесьяр, явно протрезвевший от неожиданности, – пусти, больной!

Жмур устало вздохнул и отодвинул меч от глотки Лесика, так осторожно и резко, чтобы тот с пьяну случайно не упал на лезвие сам.

– Чего ты кидаешься на меня? – тихо спросил он, испуганно глядя на Жмура.

– А ты не подкрадывайся так, – полушепотом ответил ему Жмур и повернулся обратно к двери избы, – послушай лучше.

Они вместе приблизились к окну и стали слушать. Изнутри доносились какие-то едва слышные гортанные звуки.

– Храпит кто-то, что такого? Время к ночи уже, – Лесьяр не был уверен в своем заявлении, но все же решил изложить самое логичное, что пришло ему в голову.

– Не, – Жмур снова отошел к двери от окна, – так не храпят. Будто дышит кто-то, тяжело сильно.

– Дак можно хворой там кто-нибудь, что ты лезешь, подхватим еще чего!

– Не хворой, за домом зерна да соли разбросано дохрена.

– Дохрена это сколько? – вполголоса переспросил Лесьяр.

– Дохуя это.

Лесик сделал не очень довольное выражение лица, но во второй раз спрашивать не стал.

– Зайти хочешь?

– Хочу. Только понять не могу, жилая изба или нет, – ответил ему Жмур, оглядываясь по сторонам, – вроде вокруг трава не убрана, заросло все, а порог и дверь чистые.

Лесик пожал плечами. Идея лезть в чужую избу на ночь глядя ему не сильно нравилась, но любопытство переваливало через край. За последние дни он столько нового увидел, что все никак остановится не мог.

Жмур легонько потянул на себя дверь, но та, ожидаемо, не поддалась.

– Что делать будем?

– Ты на палеве постоишь, а я в окно полезу, – ответил ему Жмур.

– Не хочу я на палеве, мне тоже интересно! – Лесик слегка повысил голос, и Жмур едва успел схватит его за рот рукой, чтобы тот не стал кричать.

За стеной ощутимо послышалась возня и странные подволакивающие звуки, будто мешок по полу тащили, которых до этого не было.

– Ладно, – шепотом согласился с ним Жмур, понимая, что деревенские вряд ли способны хоть что-то ему сделать, даже если они попадутся, – пошли вместе.