Стезя Ерсака. По следам охотника Е. Понтий Лева

Перед тем как открыть глаза, она почувствовала, как кожаные ремни впиваются в ее руки и ноги, не давая шевельнуться.

Дыхание сперло, а сердце забилось так быстро, что хотелось вырвать его из груди, лишь бы не слышать стука в ушах. Все еще не открывая глаз, Агнеша напрягла руки и потянула вверх, проверяя ремни и крепления на прочность, но они даже не шелохнулись. Несколько раз глубоко вдохнув, она все-таки решилась открыть глаза и посмотреть, где она оказалась. Рыжая очень надеялась, что сейчас не увидит мокрых мрачных стен темницы, где-то высоко над головой малюсенькое окошко и накрепко запертую железную дверь.

Глаза будто заволокло пеленой, и все окружение стало чересчур нечетким и размазанным, чтобы понять, где она находится. Радовало только одно, вокруг было слишком светло для темницы и катакомб, а еще слышались женские голоса, которых она раньше не замечала.

Не имея возможности протереть глаза от выступивших слез и рыбьей пленки, пришлось сильно усердно моргать, чтобы увидеть хоть что-нибудь.

– Очнулась! – Рыжая испуганно вздрогнула, услышав радостный возглас где-то совсем рядом с ее ухом.

Она обернулась в сторону говорящей и сразу расслабилась. Рядом с ее лежанкой сидела одна из придворных лекарей, Греза. Греха иногда приезжала к ним в училище, когда кто-то серьезно хворал или притаскивал какие-то незнакомые болячки. А еще она выхаживала Вука, когда тому вспороли брюхо на одной из их совместных вылазок. Она буквально собрала его по частям и зашила так умело, что оставшийся шрам был едва заметен.

Греза потянулась рукой к лицу Рыжей и провела по щеке. Агнеша вяло улыбнулась, но не успела ничего произнести, прежде чем Греза схватила ее за подбородок и повернула голову набок. Она приподняла рыжие волосы и коснулась пальцем краешка уха Агнеши. Рыжая сощурилась от боли, вспоминая, что в последнем сражении чудовище порвало ей ухо своими когтями.

– Сильно страшно? – спросила она у Грезы, надеясь, что ухо хотя бы осталось похожим на ухо, а не какую-то мясистую лепнину.

– Ты не веришь в мои способности? – Греза мягко улыбнулась и отпустила ее. – Как ты себя чувствуешь?

– Связанной. – Агнеша уставилась в потолок и попыталась ощутить хоть что-то помимо ремней, но не смогла. – В остальном пока непонятно.

Греза захихикала и принялась расстегивать ее конечности.

– Это была вынужденная необходимость, ты сильно бредила, и мы боялись, что ты можешь навредить себе.

Освободившись, Агнеша стала потирать запястья. Кожа под ремнями вспрела, была влажной и сильно бледной. Рыжая попыталась приподняться на локтях, но грудь отозвалась сильнейшей болью, и она повалилась обратно на лежанку. Откинув с себя покрывало, взору предстало только множество повязок, пропитанных кровью. Агнеша попыталась напрячь память, чтобы вспомнить исход сражения и как она получила эту рану, но не смогла.

– Что это? – хрипя от боли, спросила Рыжая, пытаясь пальцами зацепить повязки и посмотреть под них, – Что за рана?

– Боясь, это мне не объяснить, – Греза выглядела расстроенно и слегка напугано, – поговоришь об этом с Казимирой. А пока вот, выпей.

Греза поднесла к ее рту чашку с настоем, но Агнеша недоверчиво принюхалась, прежде чем пить.

– Это маковое молоко? Обойдусь.

– Но твои раны…

– Не хочу быть блаженной, – Агнеша отмахнулась от лекаря и отодвинула от себя чашку, – и не такое терпели.

Греза пожала плечами и поставила отвар на прикроватный столик.

– Я позову Казимиру, а если тебе что-то понадобится, пока нас нет, попроси прислугу за дверью. Им указано не входить без твоей просьбы.

Агнеша молча кивнула, и Греза вышла из комнаты. Оглядевшись вокруг, она поняла, что уже была здесь пару раз. В подвалах лечили тех, кто доставлял много шуму или мог повлечь нежелательное внимание, а еще близко было хранилище, на случай если труп получился слишком обезображенный и его нужно будет быстро убрать с глаз.

Она провела рукой по груди, рано сильно саднила и буквально горела. Кожа, даже через повязки, была такой горячей, что невольно хотелось одернуть руку, как от раскаленного металла. Казалось, будто что-то пульсировало внутри в такт сердечному биению, словно внутри было что-то живое.

Пока она была увлечена ковырянием своих ран, в комнату неслышно вошла Казимира и тихонько закрыла за собой дверь.

– Как ты себя чувствуешь? – она присела рядом с Агнешей, туда, где до этого сидела Греза.

– Явно лучше, чем могла бы, – Рыжая испуганно отдёрнула руку, услышав голос Казимиры, которая так неслышно подкралась. – Объяснишь?

– Думаю, лучше будет для начала показать.

Казимира аккуратно стала надрезать повязки, под страдающие вздохи Агнеши. Легкое свечение стало пробиваться через поредевшую ткань, пропитанную кровью.

– Че за нахер… – Рыжая испуганно вытаращила глаза на свою грудину.

Под кожей будто полыхало живое пламя, пытаясь вылиться наружу и поджечь все вокруг.

– Это была необходимая мера, – она достала из прикроватной тумбы ступку с какой-то зеленоватой жижей и нанесла ее на грудь Агнеши.

Мазь приятно охлаждала кожу, а свечение потихоньку угасало, оставляя за собой лишь ровный порез, с выступавшими пузырьками крови. Плотные нитки стягивали ровные края друг с другом, не давая крови вытекать все больше и больше.

– Что это? Это осталось от чудовища? – Агнеша взволнованно вытаращилась на ведьму.

– Нет. Это осталось от меня, – она устало вздохнула, предвкушая долгие объяснения.

Только сейчас Рыжая заметила, какой измученной выглядела колдунья. Волосы у нее куда более стали седыми, чем прежде. Синяки под глазами стали еще чернее, а морщинки у глаз и рта стали различимые. Будто за то время, что Агнеша была без сознания, Казимира успела состариться на десяток лет.

– Я не могла допустить, чтобы подобное повторилось еще хоть раз, в целях твоей безопасности.

– Подобное? – Рыжая все еще не до конца помнила, чем закончился бой с чудовищем и кто его в итоге убил.

– Ты не помнишь? – Казимира вздохнула пуще прежнего и потерла переносицу, – еще лучше, замечательно просто!

– Не причитай, рассказывай тогда все с самого начала.

– Во время схватки с чудовищем все пошло чересчур плохо. Вук был серьезно ранен, Сивоша при смерти…

– Толстый! А с Толстым что? – Агнеша вспомнила, что буквально последнее из того, что она видела, было растерзанное тело Толстого с кишками наружу.

– Живой, не беспокойся. – Казимира едва заметно улыбнулась, – идет на поправку, благодаря трудам Грезы.

Рыжая облегченно выдохнула. Не передать словами, как она испугалась, когда в голове ожили картинки последних моментов сражения и бездыханное тело Толстого.

– Ну дак а дальше что? – память Агнеши не предлагала никаких вариантов развязки их сражения.

– Когда я кинулась к нему, Вук почти перерубил голову твари, и она повалилась на тебя. Не знаю, испугалась ли ты за себя или за нас, но ты снова сделала то, что произошло в катакомбах… Взрыв, которых никогда в природе не возникало само по себе.

Рыжая со вздохом закрыла лицо руками. Она не могла вспомнить даже чувства, которые испытывала в тот самый момент, но похоже дела действительно были плохи, раз пришлось воспользоваться тем самым вариантом.

– И что же, как вы спаслись?

– Ты меня за кого принимаешь? – В голосе Казимиры звучала насмешка, – Конечно, я всех защитила. А когда пламя угасло, от чудища не осталось и следа… Впрочем, как и от леса… И от людей, которые в нем остались…

Рыжая не смогла сдержать улыбки и рассмеялась, наблюдая за Казимирой. Какой же довольной она выглядела в данный момент, сообщая о своем спасительном подвиге.

– И чем все закончилось? И как это связано с… с этим, – она указала на свою грудь, которая совсем перестала светиться.

– Пришлось прибегнуть к телепортации, иначе половина из нас бы не выжила… – Она провела руками по волосам, намекая, что ей пришлось прибегнуть к колдовству души, – И вот, мы здесь. А это… – она стала снова наносить охлаждающую мазь ей на рану. – Больше подобного не повторится, как я сказала.

– Не понимаю, можно без загадок? Голова совсем не варит…

– Я больше не могу позволить пользоваться тебе твоим уродством, если это так можно назвать, община Колдунов и Княгиня уже начинают задавать вопросы, так что следующий твой раз может стать последним.

– И что же ты сделала, – Рыжая улыбнулась, – столько лет я страдала от этого недуга, а тут раз и все решилось? А что же не раньше?

– Потому что способ слишком своеобразный, не изученный и опасный… Я думала, что можно обойтись и не запечатывать тебя, поскольку это не слишком гуманно.

Рыжая все еще ничего не понимала и выглядела чересчур взволнованной, слова Казимиры, по ощущениям, не предвещали ничего хорошего.

– Твои амулеты, я поместила их внутрь тебя…

– Ты засунула в меня камни? Каким хером ты умудрилась это сделать? – Агнеша перебила ее и грозно нахмурилась.

– Это неважно, рабочий момент, но теперь ты не сможешь пользоваться своим этим вот, – она развела руками, изображая взрыв.

– Но это черева-то последствиями, так ведь? – Агнеша прищурилась, внимательно вглядываясь в черные глаза Казимиры, пытаясь угадать насколько ужасна расплата за содеянное. – Помимо того что эта херня теперь светится и горит, конечно же!