– Надо ногу перевязать, – сказала под руку Алевтине Агнеша и та бросила на нее злобный взгляд в ответ, – че ты палишь, хватит юлить над ним будто он блаженный. Лучше раны обработай, я с него штаны снимать не собираюсь.

– А зря, – усмехнулся Вук, и на душе у Агнеши стало тепло, даже несмотря на то, что это был довольно мерзкое уточнение.

– Живой все таки, – улыбнулась она ему в ответ, – я-то думала все, сдать тебя надо куда-нибудь, чтоб обузой не висел.

Он пожал плечами вместо ответа и посмотрел на собаку, вышедшую из кустов.

– Это че за чучело вообще?

– Это Сизая, – Агнеша потрепала собаку за ухом, наблюдая за тем как Алевтина морщит свое лицо от недовольства, – подружка моя.

– Насколько я помню, еще день назад у тебя такой подружки не водилось, – он протянул руку к собаке, давая ей принюхаться, а потом тоже принялся чесать ее, – хорошая.

– Твоя правда. Она мне шкуру спасла вчера, – Агнеша внимательно наблюдала за тем, как Алевтина безрезультатно отпихивает морду собаки, которая тыкается ей носом в живот и пытается лизать ладони, – на меня представляешь, какая дрянь накинулась! Я вообще хер знает что это за сволочь была, туша собачья, а башка человечья!

Вук удивленно вскинул брови и улыбнулся, наблюдая за эмоциональным рассказом Агнеши.

– Не проклятая вроде, может, уродилась юродивая такая, что на человека похожа, но у нее морда лысая была, глаза кривенькие и зубы человечьи, – она показала перемотанные пальцы, – хотя я в последнее время столько чуши видела, что уже ничему не удивляюсь.

– О чуши кстати, с ногой то как? – он зашипел, сжав зубы, когда Алевтина принялась снимать ему повязки, – Греза то не смогла ничего поделать.

– Мы с Ослякой покумекали, – Агнеша заметила злобный взгляд Алевтины, но не исправилась, не желая называть ее по имени, – и решили, что раз тварь в лесу том померла только от моего огня, а если твоя рана от нее, то и лечить ее тоже мне. Вот и прижгла. Не прогадали, вроде легче тебе.

– Легче, это правда, – он опять зашипел от боли, когда Алевтина стала наносить свежие мази, – тогда непонятно, почему у Толстого ничего, ему же всю брюхо вспороли, да и тебе тварь ухо подрала.

– Да а кто ж его знает, – Агнеша пожала плечами, – может повезло просто, может у нее только хвост заразный был, нас-то тоже когтями цепануло, может, пока лес горел, Толстого огнем прополоскало да очистило. Хер разберешься. Аномалия.

Вук в согласии пожал плечами и стал натягивать обратно штаны, когда Алевтина закончила с раной. Она достала из сумок какой-то флакон и откупорив его, погрузила внутрь мизинец. Сразу пахнуло резким запахом фруктов, видимо, там она хранила благоухания.

– Я с тобой спать в одной комнате не буду, – поморщилась Агнеша, отодвигаясь подальше от источника запаха, – воняет мерзостью.

Алевтина недовольно развела руками и нахмурилась.

– А я с сукой спать не буду, – махнула она головой в сторону Рыжей и Сизой, не давая внятного ответа, кого из них она назвала сукой.

Агнеша с собакой переглянулись одновременно, и Вук зашелся хохотом от этого нелепого жеста.

– Суки с тобой тоже не хотят, – огрызнулась на нее Агнеша.

Алевтина закатила глаза и громко драматично вздохнула.

– Как жаль, мне же так не насрать.

– Ладно девочки, вы чего, – все еще хихикал Вук, утирая глаза от выступивших слез, – я с Алевтиной комнату возьму, а… а суки пусть вместе спят, – и он снова зашелся смехом.

Агнеша ласково улыбнулась, ей было приятно видеть друга в бодром здравии, хотя это могла быть лишь защитная реакция на произошедшее.

– Я, если что, не против твоей компании, – Алевтина зарделась, произнося это на глазах Рыжей, но все равно нагло коснулась щеки Вука, будто бы невзначай. Тот даже не отреагировал на ее движение, но Агнеша заметила, как поменялся его взгляд. В мгновение стал холодным и жестким, будто и не хохотал он только что до слез.